Игроки с Титана

Это я, отметил про себя Конгросян. Это у меня такой мерзкий запах; я приобрел его, благодаря этой дрянной рекламке, этот ужасный телесный дух, исходящий теперь от меня; этим запахом заразила меня рекламка, и нет теперь никакой возможности избавиться от него. Он вот уже в течение скольких недель какие только не пробует полоскания и омовения, но все совершенно бесполезно.

В этом–то и заключались все беды, вызываемые мерзкими запахами. Раз пристав, они остаются навечно, да еще и становятся все сильнее и сильнее.

В данный момент он ни за что не отважился бы приблизиться к какому–либо другому человеческому существу; ему приходилось держаться на расстоянии не менее, чем три метра, чтобы другие не могли догадаться об этом запахе. Ему навсегда заказаны полногрудые блондинки.

И в то же время он прекрасно понимал, что этот запах был внушенной ему извне иллюзией, что на самом деле его все не существовало, что это всего–навсего навязчивая идея. Тем не менее, само по себе сознание этого факта не помогало ему. Он все еще никак не мог заставить себя близко подойти к любому другому человеческому существу — к любому человеку, кем бы он там ни был, полногрудой блондинкой или нет.

И вот как раз сейчас его разыскивает Джанет Раймер, главная разведчица талантов из Белого дома. Если она его найдет, даже здесь, в его тайном убежище у Франклина Эймса, она будет настаивать на том, чтобы встретиться и переговорить с ним, в результате чего, хочет он того или нет, она обязательно окажется в непосредственной к нему близости, — и тогда мир, во всяком случае для него, просто рухнет. Ему нравилась Джанет, эта средних лет обаятельная женщина, обладавшая искрометным чувством юмора. Неужели он сможет перенести спокойно то, что Джанет обнаружит мерзкий запах, исходящий от его тела, что прилепила к нему рекламка? Такая ситуация была в корне немыслимой, и поэтому Конгросян забился в самый угол комнаты и сидел там за столом, сжимая и разжимая кулаки, мучительно пытаясь придумать, что же все–таки предпринять.

Может быть, стоило бы позвонить ей по видеофону. Но запах — он в этом нисколько не сомневался — может распространяться и по телефонным проводам, так что все равно она его обнаружит, это также никуда не годное решение.

Может быть, дать телеграмму? Нет, запах от него перейдет к телеграмме тоже и, следовательно, все равно достигнет Джанет.

Фактически, со временем этот его мерзкий запах может заразить весь мир. Такое, по крайней мере теоретически, было вполне возможно.

Но ведь хоть какой–нибудь контакт все–таки должен у него быть с другими людьми, — например, очень скоро ему захочется позвонить своему сыну, Плавту Конгросяну, жившему в его доме в Дженнере. Сколько ни пытайся, но ведь никак невозможно совсем отгородиться от людей, прекратить с ними какие–либо взаимоотношения, сколь бы неприятны ни были контакты и для него, и для них.

Не исключено, что мне сможет помочь «АГ Хемие», предположил он. Этот картель, возможно, уже разработал сильные моющие средства, которые в состоянии уничтожить этот мой мерзкий запах, пусть хотя бы на какое–то время. Кого я там знаю, с кем можно было бы связаться? Он напряг память, пытаясь припомнить кого–нибудь из этой фирмы. В Хьюстоне, в совете директоров Техасской филармонии был…

В его палате зазвонил телефон.

Конгросян осторожно прикрыл экран полотенцем.

— Алло, — произнес он, встав на приличном удалении от микрофона.

Тем самым он надеялся предотвратить передачу инфекции. Естественно, такая попытка вполне могла оказаться тщетной, но он должен и впредь поступать точно так же, как поступал раньше в аналогичных ситуациях.

— Белый дом в Вашингтоне, округ Колумбия, — раздался голос дежурной.

— Звонит Джанет Раймер. Пожалуйста, мисс Раймер. У меня на связи палата мистера Конгросяна.

— Привет, Ричард, — произнес лал Джанет Раймер. — Что это вы положили на экран?

Прижавшись к дальней стене и сделав, таким образом, максимальным расстояние между собою и видеофоном, Конгросян ответил:

— Вам не следовало пытаться связываться со мною, Джанет. Вы же знаете, насколько серьезно я болен. У меня прогрессирующее навязчивое состояние, спровоцированное принудительным образом извне. Мне еще никогда раньше не было так худо, как сейчас. Я очень сомневаюсь, смогу ли я вообще когда–либо играть публично. Слишком уж это для меня рискованно. Например, как я полагаю, вы обратили внимание на заметку в сегодняшней газете о рабочем кондитерской фабрики, угодившем в чан с затвердевающим шоколадом?

Так вот, это я сделал.

— Вы? Каким образом?

— Телекинетически. Совершенно, разумеется, непроизвольно. В настоящее время я ответственен за все психомоторные случаи, имеющие место по всему миру, — вот почему я и лег сюда, в этот госпиталь, чтобы пройти курс электрошокотерапии. Я верю в этот метод, несмотря на то, что он давно уже вышел из моды. Конечно, я ничего не имею против лекарственных средств. Но, когда от тебя исходит такой мерзкий запах, Джанет, то вряд ли какие–либо лекарства…