Игрушка для чудовища (СИ)

Показалось, что в моей голове что-то щелкнуло. Как будто рычажок опустили. Я перевела на грека такой ошеломленный взгляд, что, судя по его лицу, выглядела при этом не очень. Он изогнул темную бровь и так отвратительно улыбнулся, что мне тут же захотелось огреть ему чем-нибудь.

Но, конечно, я не осмелилась. Слишком велик риск, что за это меня попросту убьют. А я должна жить. Это твердо решено. Надо же Кавьяру жизнь испортить. Доставить ему столько неприятностей, чтобы он из этого дерьма никогда не выплыл.

— Ломаешь голову, почему камнями забросали? — вновь подал голос грек.

Я недовольно передернула плечами.

— Их вероисповедание не позволяет женщине выставлять свое тело напоказ. Хотя и дикарские манеры, но я не удивлена. В городе такого не случилось бы.

Клио кивнул.

— Да, ты заслужила это унижение. И еще… Я должен узнать что-нибудь важное?

Удивленно вскинув бровь, уставилась на профиль Кавьяра.

— О чем ты? — спросила, уже догадываясь, на что он намекает. — Нет… Ты ошибаешься. Они мне ничего не сделали. Напротив, главарь приказал не трогать меня.

По лицу грека нельзя было ничего понять.

— Хорошо. Иначе тебе плохо пришлось бы. Не люблю использованный товар, — произнес Кавьяр так, будто я действительно вещь.

— Ты же не девственницу похитил! И за это будешь мозг выносить?

Грек, наконец-таки, одарил меня своим хозяйским взглядом.

— То, что было до меня, никаким боком не касается твоего нынешнего положения. Мне плевать на твоих бывших. Но находясь под моей опекой, ты должна хранить мне верность. За измену полагается смерть в жутких мучениях. Уж поверь, способов довести человека до безумия огромное количество.

— Еще бы. Мне ли не знать.

Кавьяр неожиданно хмыкнул.

— Постарайся скрывать свои эмоции. Твоя ненависть на лице написана. Легче будет, если притворишься, будто я тебе нравлюсь, — предложил Клио спокойным тоном.

Он устал. Это было заметно и по синякам под глазами, и по безразличному взгляду.

Вот и чудесно. Так тебе и надо, урод!

Дальше ехали молча. В голове продолжала звучать заунывная мелодия флейты, на которой играл дряхлый старик, сидя под навесом небольшого домика, в то время как меня качали в грязи. Очень в тему, кстати. Как будто саундтрек для драмы.

Короче говоря, мне полностью сносило крышу от злости и бессилия. Хоть ты набросься на грека, чтобы прибил на месте.

— На кой-черт я тебе сдалась? Колесил за мной по городам. Неужто другую девку себе не нашел бы? — выдавила как-то слишком язвительно.

— Во-первых, мне проблемы не нужны. Уж кто-кто, а ты точно разнесла бы эту историю по всему миру. Во-вторых, — ой, как не хорошо он на меня посмотрел. — Я не прощаю ошибок.

— Значит, прав был тот араб. Ты ради принципа последовал за мной. Так сильно твое желание меня по стене размазать?

Что ж ты, поганец, делаешь-то? Отвернись сейчас же. Меня прямо тошнит от твоего взгляда. А эта улыбка. Мордой бы в грязь тебя.

— Это слишком просто, — ответил, как рублем одарил, снисходительно. — Есть вещи, которые мне хотелось бы на тебе испытать.

— Не удивлюсь, если у тебя и лаборатория имеется, Франкенштейн, блядь.

Увернуться не успела, но Кавьяр не собирался бить, просто слишком резко придвинулся и схватил за подбородок.

— Перестань материться, словно девка подзаборная, — прошипел так, что, даю слово, стал похож на гадкую змеююку, и крайне неожиданно впился мне в губы.

Зубами! Твою мать, боль-то какая! Мороз по коже от отвращения. А кровь брызнула и попала на щеку подлеца. Совсем немного, но выглядело это до жути мерзко. А этот упырь засверкал глазами и расплылся в насмешливой улыбке. Затем медленным движением провел по своей щеке большим пальцем и слизал кровь.

Какой же ты ублюдок, Кавьяр.

Прижав ладонь к губам, я уговаривала себя — мысленно, конечно, — не плакать и часто-часто моргала. Клио не сводил с меня глаз.

Что еще, придурок? Почему таращишься?

— Да, зрелище не очень привлекательное, — протянул он нарочито лениво. — Я бы даже сказал, отнюдь не привлекательное: грязная, потасканная и униженная. Бедная-бедная Летти. Какие испытания на твою долю выпали. Жалеешь себя, наверное.

Убрала руку от лица и, все еще чувствуя на губах болезненную пульсацию, усмехнулась.

— Помечтай, Кавьяр. Это, говорят, полезно.

Грек лишь головой покачал и тут же забыл о моем существовании, потому что зазвонил его телефон.

Он вел разговор о бизнесе, и с первых же минут стало ясно, о каком именно.

Как это у него получается? Сколько ему лет?

Навскидку, чуть больше тридцати, а уже владелец огромной компании. Понятно, что его папаша — офигенная шишка, но что-то подсказывает мне — Клио не нуждается в его деньгах. И судя по мерзкому властному характеру, никогда и не нуждался. Разве что Александр прикрывает задницу сына от большущих проблем, которые вполне могут навалиться на него в случае проникновения информации в СМИ. Ох, как жаль, что Робби…

Постойте-ка, Кавьяр ведь его не убил? Ну да, все верно. Он так и сказал: парень оказался сговорчивым. Слава Богу, англичанин хотя бы не пострадал. Черт с ним, если испугался. Лишь бы только живой…