Игрушка для чудовища (СИ)

Как оказалось, говорила я вслух. И о чудо! Все прекратилось. Внезапно. Грек на пол бросил, словно тушу, но я даже не обратила на это особого внимания. Плевать на то, что плитка холодит кожу. Даже приятно.

Невыносимо горел зад и спина.

Как же грустно. Да, именно грустно. Ни ненависти, ни презрения. Просто апатия. Полный похуизм. Сейчас, кажется, вырвет…

Отвратительно. Желудок-то пустой, и пить сильно хочется. Кажется, что-то с ребром.

Я почти погрузилась во что-то приятное, то ли сон, то ли обморок, как вдруг меня окатили ледяной водой. Даже дыхание перехватило. Дернувшись, закашлялась, но встать не смогла. Только глаза открыла и тут же захотела уснуть вечным сном.

Кавьяр внимательно всматривался в мое лицо.

— Очнулась, — заключил он и встал.

Почему этот урод голый?

— Хавьер, брось еще один шарик. Маловато дыма, — приказал грек, и я, ни черта не понимая, попыталась встать.

Но мокрый пол не позволял действовать. К тому же сильно болело в груди. Руки тряслись так, будто мышцы успели атрофироваться за то недолгое время, что я здесь находилась.

Разве недолгое? Кажется, целая вечность прошла.

Когда, наконец, приняла сидячее положение и смогла оглядеться, то вздохнула с облегчением. В комнате находились только мы с Кавьяром. Даже охранник ушел.

Хотя не думаю, что оставшись с греком наедине, можно было надеяться на что-то хорошее.

Странная зеленовато-мутная дымка окутала бордовые бархатные стены, — вероятно, в лучших традициях комнат для оргий — и вызвала у меня приступ сильнейшего кашля.

Неприятный горьковатый привкус прилип к языку и въелся в горло. Но очень быстро я свыклась и почувствовала легкое головокружение. Даже кончики пальцев стало покалывать. В целом, мне полегчало. Словно боль отошла немного.

— Вот и хорошо, — послышалось со стороны двери.

Я не обернулась. Страшно было на него смотреть. Но почувствовала, когда грек приблизился. Он ничего больше не сказал. Просто вцепился в руку и поволок по полу в неизвестном направлении. Вырываясь, я только добавляла себе неудобства. Еще немного и вывихну свое же плечо.

Оставалось просто подчиниться. Он долго не думал. Поставил у стены, заставив принять коленно-локтевую позу, не забыв при этом сковать руки цепями.

Хотя я и была уверена в том, что больно уже не будет. После плети-то. Однако ошиблась. Больно было, когда грек просто по-зверски и отвратительно грубо отымел меня.

Встал, отдышался.

— Я достаточно доходчиво объяснил? — спросил он издевательски участливо.

Отвечать? А, нет, пока хватит с меня. Просто в глаза посмотрю и подумаю: есть ли более жестокий человек во всем мире? Думаю, нет. Просто уверена в этом.

— Летти, когда господин спрашивает, нужно отвечать. За что я тебя наказал?

Настойчивая мразь.

— За… побег… — и это мой голос?

— Да, милая, — провел большим пальцем по нижней губе.

До безумия сильно захотелось вонзить в него зубы. Или лучше вот в этот выпирающий кадык. Хочу кровь его ощутить на своем языке.

Убить хочу.

Впервые в жизни.

По-настоящему.

— Видишь, как все просто. А теперь обратись ко мне как полагается.

Только бы не блевануть.

— Гос… — ох, как челюсть-то свело. — Господин…

Клио кивнул с улыбкой и выпрямился.

— Вот и запомни этот день, Летти. День, когда ты подчинилась.

Еще бы не подчиниться, когда ты, козел, так искалечил.

— Никогда не буду тебе принадлежать, — пробормотала я, уткнувшись лбом в плитку.

Но Кавьяр услышал и, натянув штаны, вернулся.

— Ты такая дура, Летти, — заключил он с усталостью в голосе. — Хуже упрямого ребенка. Ты уже принадлежишь мне. А свои пафосные речи оставь при себе. Не тешься пустыми надеждами. Это так непрактично.

Все же вырвало. И, о Боже, какое удовольствие — прямо под ноги греку. Я очень надеялась, что он разозлится и добьет меня. Но «господин» понял, чего я хочу и, усмехнувшись, отошел.

— Я знаю меру жестокости. Так что, Летти, не рассчитывай на смерть.

Ненависть вернулась, рассеяв апатию.

Когда же этот чертов дым развеется? Прямо воротит уже.

Грек ушел. Даже не поняла когда, потому что опять провалилась в темноту.

Очнулась, услышав лязг цепей. Открыла глаза и сразу встретила взгляд Марио. Он жалел меня.

— Катись к черту, — сразу же выдала я, и доктор нахмурился. — Вы все здесь такие суки бессердечные. Все до последнего.

— Клио, раньше не мог позвонить? — разозлился испанец, оглянувшись через плечо. — Похоже, мне нужно поселиться в твоем особняке.

— Отличная идея, — заткнуть бы уши, чтобы не слышать этот голос. — Учитывая страсть Летти к нарушению правил, ты ей очень пригодишься.

— Посмотри, сколько раз ее стошнило, — сетовал Марио, в то время как Хавьер освобождал меня от цепей. — Зачем столько опиума? Особенно в первый раз…

— Мар, заткнись, — прервал Кавьяр гневную тираду доктора. — Просто осмотри ее.

Только взгляните на него, какой агрессивный. Смелость моя залпом улетучилась сразу после того, как грек двинулся в нашу сторону.

Вот уж не знаю, как так получилось, но я заорала. Да к тому же настолько неожиданно и громко, что даже Хавьер побледнел. Вцепилась в руку доктора и залепетала, выпучив глаза: