Игрушка для мажора

Я даже представить себе не могла, насколько все эти взрослые проблемы могут выматывать; когда дети говорят, что хотят поскорее вырасти и стать самостоятельными, они просто не понимают, чего просят — просто добровольно отказываются от времени, когда от твоих решений ничего не зависит. Когда ты никому ничего не должен, и можешь просто быть самим собой, а не сражаться за то, во что веришь, и что любишь. Конечно, влюбиться в парня с периметра было бы много проще: его родители точно не были бы против наших отношений, да и самого парня вряд ли пришлось бы перевоспитывать. Но я уже влюбилась в мажора на свою голову, и при всём желании не смогу променять его на кого-то другого.

Мы ещё около получаса сидим в доме Марка в обнимку; оказывается, о нём никто не знал, потому что родители не контролировали расходы сына, который решил воспользоваться этим и сварганил себе тайную штаб-квартиру на границе с периметром. Формально этот дом, снаружи выглядящий как среднестатистическое жилище периметра, к нему и относится, но это только на руку. После Ярослав подвозит меня до центра и высаживает возле парка, предварительно проверив, чтобы поблизости не оказалось знакомых, и уезжает. Я не готова пока идти домой и снова видеть весь этот балаган, поэтому падаю на ближайшую скамейку и позволяю себе хотя бы пару минут ни о чём не думать. Вот бы было здорово, если б можно было собрать вещи и куда-нибудь уехать на пару денёчков — без разницы, куда, лишь бы подальше. Но в таком случае я брошу Ярослава, а ведь я обещала быть рядом…

Вздыхаю и плетусь в сторону дома Поляковых; сейчас почти пять, а у меня снова эта домашка по дурацкой математике, и Ярослава не будет рядом, чтобы помочь мне. Я приползаю в начале шестого, быстро перекусываю на кухне — парня нигде не видно — и иду к себе, чтобы позвонить Карине и узнать, не разбирается ли она в математике. И на моё счастье девушка соглашается помочь мне решить примеры прямо по телефону, попутно пытаясь объяснить, но мне всё было как об стенку горох. С домашкой я в общей сложности просидела до половины первого ночи, но сна не было ни в одном глазу, и я включила ночник, подаренный Ярославом: с ним было как-то проще представить, что парень рядом, если закрыть глаза. По комнате плавно и тихо плыли звуки Поляковской песни, которая потихоньку меня убаюкивала, и я, наконец, провалилась в сон.

13 октября 2019 года, воскресенье

— Варюш, передай Глебу ложку, — тормошит мама меня за плечо.

Я выныриваю из своих невесёлых мыслей, домываю тарелку и швыряю столовый прибор брату, который мастерски его ловит. В доме родителей я уже второй день, потому что ждать результатов в доме Поляковых невыносимо, а тут хоть немного получалось отвлекаться — не без помощи брата. Я до сих пор не знаю, пытались ли парни проникнуть в офис отца Вадима, или вся затея с треском провалилась. В любом случае, подробностями Ярослав со мной не делился, а подойти и спросить я не решалась, ибо не позволяла конспирация. Но вечером мне снова возвращаться в центр, и я искренне надеюсь, что поменяется хоть что-то.

Глава 11. Ярослав

11 октября 2019 года, пятница

Что чувствует зверь, когда его загоняют в угол? Наверно, тут важно знать, о каком именно звере идёт речь. Кролик прижимает уши и дрожит, что есть сил; ёжик выпускает иголки, но особого вреда тоже не причиняет. А вот волк или, скажем, медведь — это другое дело: может и в клочья разорвать того идиота, которому взбрело в голову вообще посягнуть на его территорию. Не то что бы я чувствовал себя медведем, но желание разорвать родителей в клочья очень уж сильно пекло грудную клетку. Когда кто-то решает, что имеет право распоряжаться твоей жизнью или — что ещё хуже — угрожает семье девушки, которая стала для тебя целым миром, ты подсознательно чувствуешь необходимость защитить своё.