Игрушки для императоров 1. Лестница в небо

— Вряд ли нам позволят. Пингвинов или пролетающие астероиды считать не пошлют, это хорошо, но другую работу нам найдут, можешь не сомневаться. Такие, как мы, не сидят без дела.

— Жаль. Сама я не справлюсь. — В голосе девчонки послышалась жалость к самой себе. — Я ведь ничего не умею, ничего не могу! Я ведь никто! Слабая глупая девчонка, надутая, как индюк! За меня всегда всё делали другие, я ничему в жизни до сих пор не научилась! За два десятка лет!

Лана улыбнулась и обнадеживающе похлопала её по плечу.

— Теперь уже не надутая, теперь сдутая. Не переживай, научишься, какие твои годы? Если не опустишь руки, конечно. Не сдавайся, пытайся, учись. Считай это тактическим отступлением.

Куда твой Хуанито денется с планеты? Никуда. А ты перегруппируешься, поймёшь, что и как надо делать, наберёшься опыта.

— Спасибо. — Бэль подалась вперёд и уткнулась ей в плечо. — За всё спасибо!

Лана прижала её к себе в ответ.

— Да всегда, пожалуйста!

Глава 14. Тактическое отступление

Тренировка. Место, где можно не думать. Выложиться на сто процентов, забыв обо всём, чтобы потом еле доползти до душа. Это всё, чего мне бы сейчас хотелось.

Я не ходил на занятия после «возвращения». Почему? Не знаю. Чего-то подсознательно боялся. А сегодня пошёл. Если рубить Гордиев узел, то рубить, нечего в окопах отсиживаться — всё равно решение придётся принимать, и чем раньше, тем лучше.

Поначалу изменений не ощутил. Бег, прыжки, разминка — всё как обычно, здесь трудно понять, насколько изменился организм. Затем силовая составляющая, повторение и закрепление пройденного. Тренер уже неделю готовил ребят к очередным соревнованиям между спортивными школами, занимаясь с каждым по очереди, отпустив остальных на самотёк. Я не считался слабым, но по его задумчивому холодному взгляду понял, до моей персоны дело дойдёт в последнюю очередь, и заскучал. А не надо было исчезать на несколько недель, сам виноват!

— Постоишь со мной? — кивнул я одному из парней, стопроцентно не попадающему на соревнования. Он, как бы это сказать, не блистал физическими данными. Нет, сила у него была, и реакция, только технику никак наработать не мог. Двигался, как мешок с дерьмом, к которому пришили руки и ноги, тренеры махнули на него рукой, внеся в список бесперспективных. Но для того, что я задумал во время разминки, именно он подходил как нельзя лучше.

Естественно, тот согласился. Мы встали, начали, и только тогда я почувствовал разницу.

У меня получалось! Нет, я не пытался копировать технику ангелов, да и не смог бы при всём желании, просто подражал в некоторых моментах. Я так и не понял её, она осталась загадкой, но двигаться быстро, как они, ставя динамические блоки вместо жёстких, мог.

Сразу, в первой же атаке соперника я ушёл от удара совсем не так, как учили в школе. Тот атаковал снова, но я вновь ушёл и контратаковал, и тоже не так, как положено. Быстро, как-то грациозно, будто танцую, а не стою в спарринге. Соперник начал злиться, попытался поймать меня на контратаке, но не преуспел. Снова пошёл вперёд, но я вновь ушёл и контратаковал, причём на этот раз он чувствительно получил по скуле. Моё тело, раскачанное до неизвестно каких высот, выдавало сегодня такую форму, что!..

…В общем, я и сам не знал, какую. Просто видел его удары до того, как они проходили критическую для меня точку, и нагло этим пользовался, уходя из под них и нанося свои. Наверное, в реальном бою уложил бы его за минуту, но я никуда не спешил.

— Ты что делаешь? — вспыхнул он, опуская руки и отскакивая.

— Стою в спарринге. А что? — я закатил изумленные глаза, причём изумленные искренне. Такого от себя сам не ждал.

— Ты всё время уходишь! Так не дерутся! Трусишь?

Нет, не трусил. Но так дерутся, и я даже знал, где.

Наконец, понял, что к чему. Несмотря на ненависть к Катарине конкретно и человеконенавистническим порядкам внутри корпуса в целом, всё это время мне не давала покоя их техника. Грациозная, похожая на танец, совершенно не жёсткая, но с фатальным финалом для меня, выступавшего против неё в привычном жёстком стиле. Жесткач не помог мне там, я бы не уделал не то, что Норму или хранителей инфанты, но даже тренирующихся рядом малолеток. Этот секрет свербил и свербил, и сейчас, когда я, наконец, успокоился, и появилась возможность что-то сделать, захотел немножко поэкспериментировать.

«Ну что, Шимановский, дерзай! Может раскроешь секрет этих вёртких стерв? — усмехнулся внутренний голос. — Как-то же у них это получается»?

«Разумеется, получается! После лет тренировки».

«Какие твои годы, Ваня!»

Но существовала и вторая сторона медали. После четвёртой дорожки, пройденной в заданное время, я должен был понять уровень, которого достиг. Они раскачали меня до него, через кровь и пот, но каковы его границы?