Игрушки для императоров 1. Лестница в небо

И я продолжил танцевать вокруг противника, изредка нанося короткие, но точные контрудары, не давая провести ни одной полноценной атаки. Я обязан знать свой уровень, и выяснив его, иметь представление, кого и в каком количестве смогу одолеть. Я шёл к ангелам в том числе, чтобы научиться драться, и они сделали достаточно, чтобы сказать им за это большое искреннее спасибо.

Мой соперник злился: он не понимал, что со мной делать, как бороться. Всё, чему его учили, не срабатывало. Предприняв ещё пару попыток и чувствительно получив под дых, завёлся окончательно: тренировка для него окончилась, теперь за атаками я видел желание достать меня, задеть, чего бы это ни стоило, плевав, что это всего лишь спарринг. Сволочь!

Мне вспомнились Норма и Мишель. Они точно также танцевали, играясь со мной, словно кошка с мышкой, как я сейчас с ним. И я точно также пытался бить на поражение, со всей силой и мощью, а они могли отвечать лишь мягкими тренировочными ударами. Время собирать камни.

Я иронично усмехнулся, ещё больше разозлив этим противника, принявшего усмешку на свой счёт. Со стороны, наверное, это походило на бой танка и лёгкого истребителя: танк мощнее, тяжелее, вооружён немереным количеством оружия, но неповоротлив и не отрывается от земли на большую высоту. Истребитель же не имеет брони вообще, оснащён минимумом вооружения, зато лёгок и вёрток — попробуй в него попасть! Здесь, на татами, столкнулись две техники, принципиально различных по своей сути. Первая — старая, которой нас учили много лет: жёсткие блоки, жёсткие атаки, плотный контакт, и вторая, подцепленная у Нормы — лёгкость, изящество, парение, постоянная смена дистанций и маневрирование. Красотища!

— Да иди ты знаешь куда! — вспыхнул мой соперник, получив серьёзный удар в челюсть. — Ты неправильно дерёшься! У тебя неправильная техника!

Я меланхолично пожал плечами, спорить не хотелось. Тем более, техники у меня как таковой не было.

— А разве она может быть «правильной» или «неправильной»? — улыбнулся я в ответ. Тот не нашёл, что ответить.

— А ну давай со мной?

Только тут я заметил, что за нами уже давно наблюдают. Почти половина группы отложила все дела и смотрела, как я избиваю младенца, танцуя вокруг него при этом.

— Не вопрос! — кивнул я вызвавшему меня другому одногрупнику. Этот боец серьёзный, я не раз получал от него на тренировках по первое число, не чета предыдущему.

Встали. Он начал первый, но атаковал не в полную силу, проводя разведку. Я вновь ушёл, отведя его удар. В обратную не атаковал — это не серьёзная схватка, не стоит раскрываться раньше времени.

Новая атака. И ещё одна. Движения его становились всё злее и резче, мои же всё быстрее и воздушнее. Я понимал, это ненадёжная тактика: кроме того, что я её не знаю совершенно, лишь интуитивно имитирую движения, импровизирую на ходу, я ещё и трачу больше сил, чем он. Но нужно было испытать всё до конца, даже если при этом отхвачу.

Очередная атака. На сей раз он решился пробить серьёзно. Я словно видел всё со стороны, понимал, что он сделает и как, в мельчайших подробностях, и это удивило. Предыдущий противник — да, но этот?

Уфф.

Всё-таки себя переоценил. Какое-то чудо спасло меня от встречи с возникшим вдруг перед лицом прямым. Ушёл, используя запредельную даже для теперешнего организма реакцию. Мышцы и связки взвыли. Отставить полёты, Шимановский! Вернуться на землю!

Получилось, собрался, следующие атаки отразил. Правильно, гордыня — смертный грех, не надо считать себя суперменом. Я всего лишь могу немного больше, чем он, двигаюсь на капельку быстрее. Только и всего.

Соперник продолжал атаковать. Я снова увернулся. Уфф, уффф — ещё и ещё. Затем отступил и понял — танцы окончились.

Да, это было красиво. Знакомая, вбиваемая инструкторами годами в голову техника, я только сейчас смог оценить по достоинству её красоту и мощь. Голый жесткач, ничего лишнего, но в нём своя прелесть, как и в парящих движениях ангелов.

Бой продолжился. Я вновь не встретил, а отвёл его удар, держась за новую тактику, но после этого не ушёл, как обычно, а ударил сам. Ударил крепко, как учили, используя старый, добрый, приём, вдалбливаемый в этой школе с первого дня.

Хлобысь!

Противник, шатаясь, отлетел, на несколько секунд выпав из реальности. Чистый нокдаун! В этот момент реального противника можно было бы добивать, но я, естественно, не стал этого делать. Поймал мысль, что Толстого уработал бы обязательно, даже на татами, и его счастье, что его тут нет.

— Ты что тут творишь? — раздался позади голос тренера. Я обернулся, как и все ребята.

— Тренируюсь. А что?

— Я не учил тебя такому.

Я меланхолично пожал плечами.

— Друзья пару приемов показали, захотелось их отработать, — начал я «загонять» старую легенду.

— Ну, давай, отрабатывай.

И он напал, тут же, без предупреждения. Я — прежний не успел бы среагировать, точно говорю, и круто огрёб бы, но я — теперешний, прошедший пять дорожек смерти, ушёл. Хотя с трудом, большим трудом!