Игрушки для императоров 1. Лестница в небо

Так прошла неделя. Неделя с того дня, когда я, обалдев от наглости, впервые пересек порог бело-розового здания. Самая быстрая неделя в моей жизни, столь незаметно пролетела. Я уже привык к нечеловеческим для меня прежнего нагрузкам, спокойно бегал в неуклюжем скафандре по тонкому буму на высоте двух метров, прыгал, кувыркался, преодолевал стены, преграды, ползал, карабкался по перекладинам, канатам и цепям, проделывал всё это на скорость с игломётом за плечом, который стал продолжением тела. Если бы мне кто-нибудь сказал, что я смогу так кардинально измениться за какую-то неделю! Я, почти занявший призовое место на юношеском первенстве планеты и уделяющий тренировкам все свободное время! Никогда бы не поверил.

Пару раз к моим инструкторам подходила Мишель, смотрела, как занимаюсь, что-то спрашивала, уточняла. Один раз подошла вместе с расфуфыренной сеньорой с рыжими волосами. Одета та была в гражданское, но в ней ощущалась стальная строевая выправка. Издалека чувствовалась, что это очень важная сеньора, привыкла отдавать приказы, которые немедленно выполнялись. Кто она такая, гадать не стал, это дворец, тут может ходить кто угодно, но Мишель держалась с ней на равных, Катарина же вытягивалась в струнку, а это говорило о многом.

Однажды, когда я показал довольно неплохие для себя результаты, а «тренерский штаб» ушёл обедать, меня, пытающегося отдышаться, поманила к себе Катарина.

— Шимановский, как думаешь, у тебя хорошо получается? — Глаза её в момент вопроса лучились ехидством.

Я неопределенно пожал плечами.

— Всё относительно, сеньора майор.

Та осталась довольна ответом и приказала идти следом.

Шли мы долго, длинными коридорами, и вышли к небольшому пустому вытянутому залу, в одной из длинных стен которого располагался ряд совершенно одинаковых круглых шлюзов, отличающихся нумерацией.

Цифры на воротах от одного до пятнадцати. Пятнадцать одинаковых круглых ворот, и больше ничего.

— Это «полосы смерти». — Катарина указала на ряд шлюзов. — Контрольное испытание для тех, кто считает, что чего-то достиг. Проверка, так ли это на самом деле.

— А почему смерти?

Она усмехнулась, но как-то грустно.

— Оттуда можно не вернуться, Шимановский. Даже опытным, прошедшим многое бойцам. Это на самом деле дорожки смерти.

Я во все глаза рассматривал каждую створку, но пока что не находил в них ничего необычного.

— Первые пять — несерьёзные, для малолеток. Там не убьёт, максимум — переломает кости. С шестой по десятую — дорожки поинтереснее. Там тебя могут и убить, в случае, если совершишь серьёзную ошибку. Если же не будешь ошибаться, усвоишь пройденный материал правильно — пройдёшь. Естественно, чем больше номер дорожки, тем выше сложность, тем больше сил нужно для прохождения, но повторюсь, пройти их реально.

— А последние пять? — вздрогнул я. По спине поползли мурашки от дурного предчувствия.

Катарина натужно рассмеялась.

— Эти тебе не грозят ещё долго. Их проходят не на первом и даже не на втором году обучения. И только те, кто в достаточной мере всё усвоил. Совершить ошибку на одной из последних дорожек — самоубийство. Соответственно, их проходят те, кто не имеет на них права.

— Хранители, — вырвалось у меня.

Она согласно кивнула.

— Не идеализируй хранителей. У остальных подготовка не хуже. В любом случае, сложнее пятнадцатой дорожки только Полигон. Но даже его подавляющее большинство девочек проходит. В пятнадцать-шестнадцать лет.

Угу-угу, прям успокоила. Особо понравилось это «подавляющее большинство». А куда девается меньшинство — истории не интересно. Корпус…

Катарина подвела меня к небольшому терминалу, завихрила перед собой контур управления. Появилось несколько больших панелей, а также виртуальный пульт с кнопками и иконками.

— Что это?

— Система управления. Отсюда можно программировать дорожки и контролировать прохождение. — Она указала рукой на иконки видеовыходов вверху. — Эти камеры показывают этапы любой полосы. Я вижу отсюда их все, хотя дорожки могут петлять по подземельям до нескольких километров.

Я присвистнул. Ого! А дворец с размахом строили!

— Теперь я буду тренироваться на них?

— Не то, чтобы тренироваться. — Она скривилась. — Это тестовые полосы, экзаменационные. Для начала просто покажи, на что способен, на первых трассах.

— Начинать, естественно, с первой?

Она посмотрела на меня, как на идиота.

— Какие там ожидают трудности?

— Пока не серьёзные. Но если залетишь — будет больно. И ещё, согласно правилу, каждый раз дорожки разные, ты не должен знать, что и в каком месте тебя ждёт. Готов?

— Готов! — Ну и система у них. Я надел и застегнул шлем, привычно опуская забрало, затем, ставшим автоматическим жестом закинул винтовку за спину.

Нижняя половина ворот с цифрой «1» поползла вниз, верхняя — вверх, через десять секунд передо мной зиял чёрный провал неизвестности, в котором, судя по словам Катарины, придётся несладко.

Но на мне был боевой доспех и шлем с целеуказателем, а рука сжимала цевьё игломета, придающего дополнительную уверенность. Да, я готов.