Игрушки для императоров 2. Иллюзия выбора

— Я мод. Больше мне не известно ничего. Вы и так знаете больше меня по поводу того счёта, — я понизил голос, обозначая, какого именно. — Я получил способности от отца, но кто он и откуда, вам выяснить проще, учитывая уровень вашего влияния на планете.

Виктор Кампос и бровью не повел.

— Счёт ведет в тупик. Кто-то оставил тебе деньги, много денег. Но с условием, что списываться и переводиться тебе они будут определённой суммой раз в месяц в течение двадцати лет. Никаких зацепок, кто, когда, откуда. Голый счёт, автоматически переводящий деньги. Робот. Что-то мне подсказывает, дело в другом. Не в твоём происхождении и способностях.

Я был с ним не согласен, но переубедить вряд ли смогу.

— Понимаешь, Мишель не дешёвая шлюха, — продолжил он. — Она не ведётся на «дорогие» подарки, стоимостью несколько центаво. Это я образно. В Нуэво-ла — Пампе ты можешь снять молоденькую потаскуху откуда-нибудь из Европы, и она за безделушку тебе отсосёт, даже без денег. А чтобы купить такую, как сеньора Тьерри… Нужно обладать очень, ОЧЕНЬ большой значимостью!

Он вздохнул и подвёл итог:

— Модов множество. Всяких разных. Они все под контролем, как правило, тайным, данные о них есть в департаменте безопасности. Дружественной и контролируемой корпусом структуре. Они давно могли взять себе кого-нибудь ради эксперимента. Помурыжить, посмотреть, что получится, а затем со спокойной совестью утилизировать. Но нет, им нужен ты. Именно ты! Ты хлопнул дверью, послал их так же далеко, как и меня, и, чтобы повернуть вспять, они ссорятся с одним из главных действующих лиц теневой арены планеты. Не чересчур ли для простого парня с улицы, представляющего национальное меньшинство и сына проштрафившейся проститутки?

Пауза.

— Ты понимаешь, чего мне стоило не сорваться, когда я узнал, что Бенито похищен? Я мог начать войну, от которой чертям бы в аду тошно стало. Эх! — Он махнул рукой и щелчком отправил то, что осталось от сигары, в угол.

Дон хефе меня озадачил. Вновь. Цепочка, сложившаяся несколько минут назад, стала рассыпаться. Нет, она была как бы логична, но чего-то в ней не хватало, маленького такого элемента, и я не мог понять, какого именно.

— Я ничем не могу помочь вам, сеньор. Может, сеньора Тьерри и не дешёвая шлюха, но чем купил её я? Не имею понятия.

Иного дон Виктор не ждал. Он лишь бегло бросил в сторону «яйцеголовых» помощников:

— Я так и думал, приступайте.

— Эй, не надо! — закричал я и попытался дёрнуться, но двое стоявших рядом охранников подхватили меня под руки, и как ребёнка потащили к страшному креслу. Захваты их были похожи на гидроцилиндры шлюзовой системы, такие сто атмосфер выдержат, где уж тут вырваться.

Меня посадили, несмотря на всё попытки сопротивляться, зафиксировали руки, ноги, голову. Затем специалисты в белых халатах принялись подключать ко мне различные провода и надевать загадочные устройства.

— В твоих интересах говорить чистую правду, юноша. Чем быстрее мы найдём ответы на вопросы, тем быстрее для тебя закончится этот кошмар, — прокомментировал Виктор Кампос бесцветным голосом.

— Но я, правда, не знаю, дон Виктор! — почти жалобно выкрикнул я. Хефе в ответ усмехнулся.

— Верю. Однако твоё неведение вовсе не означает, что этого нет на самом деле. Готовы?

Один из яйцеголовых кивнул.

— Приступайте.

Второй помощник не современным иньектором, а старым добрым шприцем сделал мне укол. В голове сразу поплыло. Первый долго смотрел на мою реакцию, затем заговорил тягучим монотонным голосом. Угу, именно тягучим и монотонным, и тяжёлым, как каменная плита. В этот момент я видел его слова, ощущал всю их тяжесть на плечах.

— Сейчас мы будем задавать тебе вопросы. Ты — на них отвечать. Не пытайся врать, это невозможно. Молчать тоже не пытайся, будет больно.

Его голос уплывал и уплывал вдаль, я видел и его, в смысле голос, и даль. Даль сине-голубая, голос фиолетовый.

— Всё готово.

О, а это второй голос. Более высокий, от него отдавало красноватыми и розоватыми задорными тонами. И он не такой вязкий, более острый. Точно, острый! Как нож! Порезаться можно!

— Как зовут твою мать, Стефанию Шимановскую? — произнес фиолетовый.

— Стефания Шимановская, — ответил я.

Я даже не думал удивляться такому вопросу, в происходящем безумии он выглядел вполне нормально. Я смотрел на цвет слов, ловил их, наслаждался их видом. Это было замечательно!

— Место её рождения?

* * *

Что было дальше, точно не скажу. Я куда-то плыл, меня о чём-то спрашивали, краски слов мелькали вокруг узором, завораживая, а затем…

Затем их слова становились острее и острее, и в один миг я поранился. Почувствовал, осознал бредовость происходящего. Буквально вывалился из сумасшествия в обычное состояние, поняв, что со мной происходит. Тут же стало не по себе.

Я ощутил пронизывающий холод вокруг. А слова, звучащие где-то далеко в тёмном коридоре за гранью восприятия, отдавались в черепной коробке набатом, раскалывая её на части.