Игрушки дома Баллантайн

Водяной конь влетает в здание аэровокзала, несется к платформам. Люди кричат, разбегаясь в разные стороны. У самого оцепления при входе на регистрацию Эвелин натягивает веревочные поводья, скакун встает на дыбы и рассыпается каскадом холодных брызг. Мокрая, грязная девушка перекатывается по мозаичному полу под ноги изумленным полицейским, встает.

– Мисс?.. – с опаской окликает ее страж порядка. – Мисс, вы куда?

Ева бежит к входу на посадку, отталкивает полисмена, пытающегося ее остановить.

– Мисс, стойте! Куда вы? У вас есть билет?

Эвелин останавливается, обводит взглядом полицейских и солдат.

– Пропустите, – требует она.

– Туда нельзя. Что вы себе позволяете?

Ева низко рычит Имя Камня, и стена вокзала напротив нее собирается в складки, словно мятый лист бумаги. Потолок угрожающе идет трещинами, роняет тяжелую люстру.

– Мне такое с вами проделать? С дороги!

Ее пропускают, и девушка бежит дальше. С разбегу бьется о неприметную дверь, ведущую в служебные помещения вокзала, несется по узким коридорам, спускается по лестницам. Заворачивает за угол и останавливается, будто налетев на незримую стену.

– Мамочка моя…

В тусклом свете единственной лампочки кровь на виске Элизабет выглядит черной, словно деготь. Широко распахнутые глаза смотрят мимо Евы, рот приоткрыт, на лице навеки застыла маска страха и изумления. Эвелин становится на колени, целует мать в щеку – нежно, как в детстве. Опускает ладонь на холодный лоб, закрывает Элизабет глаза.

В нескольких шагах дальше по коридору – дверь. Поддается слишком легко. Эвелин переступает порог, заставляет себя смотреть вперед. Из-под решетки, закрывающей сверху яму-подвал, по полу медленно растекается вода. И бессильно лежит на ржавых прутьях тонкая детская рука, сжимающая маленький мешочек на шнурке – белая, словно мрамор. Ева забывает, как дышать. Рвет вверх решетку, перехватывает запястье Сибил, второй рукой тянет к себе Уильяма. Близнецы кажутся ей тяжелыми, как каменные статуи. Девушка теряет равновесие, срывается в яму, барахтается, пытаясь удержать младших, захлебывается горькой ледяной водой.

Сильная рука хватает Эвелин за шиворот, не давая погрузиться под воду. Секунды – и девушку вытаскивают на край ямы.

– Подтягивайся, – выдыхает Этьен.

Ева хрипло дышит, тащит к себе за руку Сибил. Этьен подхватывает девочку под мышки, вынимает из воды. Пальцы Сибил накрепко переплетены с пальцами правой руки брата. Эвелин подталкивает Уильяма со своей стороны, помогая Леграну. И только оттащив близнецов от края, Этьен вытягивает Еву на мокрый бетон. Вдвоем они бросаются к детям, трясут их, тормошат. Тщетно.

– Нет же… Нет, не поздно! Делай, как я!

Этьен укладывает Сибил на спину, поворачивает ей голову вбок, кладет друг на друга ладони девочке на грудь, сильно и ритмично нажимает.

– Ева, очнись!

Эвелин садится на пол, обнимает Уильяма и тихо-тихо плачет, прижимая его к себе.

– Ева, черт возьми!!!

– Тсс… Они спят. Не кричи, – улыбается девушка сквозь слезы, убирая со щек брата прилипшие светлые пряди. – Они так устали…

«Раз, два, три, четыре, – считает про себя Этьен. – Девять, десять…»

Руку под шею девочке, запрокинуть ей голову, глубоко вдохнуть, выдохнуть в приоткрытые белые губы. Снова ладони на грудину, считать до десяти. Руки чужие, холодные, слушаются с трудом.

– Помоги Уильяму! – просит Этьен. – Время, Ева! Время уходит!

Девушка тихо баюкает брата в объятьях, глядя в одну точку.

– Оставьте, Доктор Легран, – раздается из дальнего угла котельной мужской голос. – Они оба мертвы уже минут десять. Все ваши усилия тщетны.

Этьен бросает взгляд через плечо, не отрываясь от своего занятия.

– Полковник Стивенс? – хмыкает он. – Вы что здесь забыли?

– Встать! Отойти к стене, ну!

Худощавый немолодой мужчина в серой униформе подходит ближе, держа Этьена под прицелом пистолета. Легран медленно встает, перемещаясь так, чтобы закрыть собой Эвелин.

– Это даже лучше, чем я предполагал, – удовлетворенно кивает Стивенс. – Элитный нью-кройдонский смутьян в довесок к ведьме. Легран, вы знали, кого пригрели среди своих вудупанков?

– Какое вам дело, Стивенс? – мрачно огрызается Этьен. – Вудупанки чисты перед законом. И уж не вам об этом не знать. Уберите пистолет.

– Встать к стене! – рявкает Стивенс. – Фланнаган, тебя это тоже касается!

Эвелин бережно укладывает тело Уильяма на пол, выпрямляется.

– Этьен, в сторону, – коротко командует она и делает шаг вперед.

Сплетенная из волос веревка извивается в руках, как живая. Стивенс нервно облизывает губы, направляет пистолет на Еву.

– Не подходи, ведьма! Встань лицом к стене!

– Не тебе здесь распоряжаться, убийца, – глухо отвечает Ева и прыгает.

Выстрелов не слышно. Одна за другой падают на каменный пол четыре пули. Девушка толкает полковника в грудь, ухмыляется. Правый уголок рта ползет вверх, обнажая зубы.

– Я же тебя предупреждал: мои боги не любят огнестрельного оружия, – говорит Эвелин чужим мужским голосом.

Стивенс бледнеет, отбрасывает пистолет, словно ядовитую гадину. Пятится.

– Что ты теперь будешь делать, убийца? – скалится Эвелин.