Игрушки дома Баллантайн

«Перед отъездом распоряжусь похоронить погибших», – думает Раттлер. Алиса, перерожденная компаньонка Долорес, успела сломать шею мисс Нортон, экономке, и серьезно ранить садовника, прежде чем генерал застрелил ее. Раттлер понимает, что до утра садовник не доживет, несмотря на оказанную помощь. О том, как дому Раттлеров повезло, что кроме Алисы и Долорес у них нет других перерожденных, сэр Уильям старается не думать.

«Пережить ночь. Добраться до штаба. Вызвать подкрепление из соседнего округа. Связаться с командующим флотом… Черт! Время! Теряем время!»

Главнокомандующий в отчаянии смотрит на дочь.

«Скольких таких, как она, не смогли удержать? Как много погибло – людей, кукол?»

– Держись, малышка, – шепчет генерал. – Я тебя не брошу.

Ровно в шесть утра Уильям Раттлер распоряжается подать машину. Будит жену, просит не брать с собой ничего, кроме документов и топлива для дочери. Запирает деньги и драгоценности семьи в сейф, переодевается в штатское.

– Сэр, машина у парадного, – докладывает дворецкий.

Генерал сухо благодарит, возвращается в спальню. Отвязывает Долорес и защелкивает наручники на ее запястьях. С завернутой в одеяло девушкой на руках сэр Уильям выходит и садится в машину. Бронированное стекло делает рассветное солнце зловеще-пурпурным.

Раттлер устраивает дочь у себя на коленях, обнимает ее обеими руками. Поворачивается к жене:

– Элеонор, прошу: держи эмоции в себе. А лучше не смотри в окно.

Первая бронемашина трогается с места, за ней вторая. Автомобиль генерала следует за ними. Путь лежит через весь город в Даствуд – северное предместье Нью-Кройдона, в штаб командования имперской армии.

– Адъютант, доложите обстановку. Хватит уже трястись, не баба.

Голос главнокомандующего звучит устало. Раттлер не отрывает взгляда от настольных часов. Секундная стрелка описывает круг за кругом, молоденький адъютант за правым плечом мямлит, запинаясь, теряя нить повествования.

– Сэр, очень много жертв. Хуже всего дела в промзоне – там пожары. Горит фабрика Баллантайна, склады в Солте, – перечисляет парнишка. – Полицейские не справляются, их начальник убит. Мэр с семьей эвакуированы в столицу…

– Джефферсон, кто учил тебя рапортовать? – взрывается генерал, громыхая кулаком по столешнице. – Мне нужны цифры и факты! И доклад по районам: число погибших, потери противника, расстановка сил. А ты мне про мэра, идиот!

Адъютант бледнеет, вытягивается по стойке «смирно». Раттлер не сводит с него тяжелого взгляда, ждет. Секундная стрелка продолжает бег по кругу.

– Сэр, простите, эмоции… – бормочет Джефферсон.

– К черту эмоции! – рычит генерал. – Как я могу по твоему блеянию понять, что происходит?

– Все плохо, сэр. Уличные бои. Горят богатые кварталы. Старшие курсы кадетского корпуса получили оружие и вышли…

– Кто разрешил гробить детей?

– Господин главноко…

Раттлер с грохотом отшвыривает тяжелый стул и быстро выходит из зала. Ему навстречу спешит молодой капрал в сером от пыли мундире. Рапортует о прибытии драгунского полка в город, докладывает обстановку. Главнокомандующий слушает, не перебивая. Адъютант молча маячит за его спиной. Капрал заканчивает доклад, Раттлер хмурит густые брови, сдержанно благодарит.

– Джефферсон, который час? – спрашивает он через плечо.

– Десять пятьдесят одна, сэр!

– К десяти минутам двенадцатого подготовьте бронемашину. С полным боезапасом. Поедете со мной.

– К-куда, сэр?

– Туда, куда бросили детей, – отвечает Раттлер и возвращается в штаб.

Он спускается в бункер под зданием, открывает бронированную дверь, идет коридорами туда, где слышны голоса и раскатистый мужской смех. Входит в комнату для совещаний, смотрит на собравшееся командование.

– Хорошо сидите, господа. Картишки, вино. – Слова падают каплями расплавленного свинца. – Полковник Хиггс, а почему вы, собственно, здесь?

Пожилой обрюзгший начальник кадетского корпуса встает из-за стола. Падают на пол игральные карты, задетые рукавом.

– Господин главнокомандующий, я на своем месте. – В голосе полковника звучит искреннее удивление.

Раттлер медленно выдыхает. Не орать. Спокойно.

– Хиггс, почему вы здесь? – повторяет он.

– Сэр, по предписанию в случае возникновения военной угрозы я обязан прибыть в штаб как можно скорее, – чеканя каждое слово, отвечает полковник. – Что я и сделал.

– Кто позволил вам раздать оружие вашим кадетам и выкинуть их на улицы?

Молчание тянется слишком долго, и Раттлер не выдерживает:

– Черт возьми, вы понимаете, что это дети?

– Я посчитал ситуацию достаточно серьезной, чтобы…

– В одиннадцать десять отъезжает машина, – перебивает главнокомандующий. – Собирайтесь, Хиггс. И молитесь, чтобы хоть кто-то из ваших мальчишек выжил. Господин заместитель начальника окружной полиции, вы также едете с нами. Карты подождут.

– Сэр, это беспредел! – восклицает кто-то.

Раттлер оборачивается на пороге.

– Беспредел – это дуться в карты, зная, что твоя задница прикрыта детьми. Я доложу Его Императорскому Величеству. Во всех подробностях.