Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

Бездушный молчит, но продолжает стоять на том же месте. Более ни слова не произношу и я, сильнее вжимаюсь в собственные колени. Пытаюсь мысленно унять внезапно зашедший голодный спазм в желудке.

— Поешь, Анна, прошу тебя, — минуту спустя, с явной усталостью просит Виктор.

И меня начинает выворачивать от такой неестевственной правильности происходящего, от самого Виктора, который продолжает тут находится и по ниточки вытягивать остатки моего здравомыслия и души.

Аккуратно встаю на ноги, придерживаясь за холодную стену. Сначала немного путаюсь ногами в цепях, а затем подхожу к пакетику, подтягивая эти цепи за собой. Не глядя в лицо Виктору, демонстративно ставлю одну ногу на пакет, с силой вонзаю каблук в содержимое мешка и тоже самое проделываю второй ногой. Смачно так протаптываюсь на месте, после чего, наклоняюсь, поддеваю мешок указательным и большим пальцами, просовываю его обратно сквозь прутья и ровно также демонстративно бросаю его на пол.

— Поела, а теперь будь добр, оставь мои прекрасные покои, Барс. Меня от тебя воротит, — с хладнокровной непринуждённостью произношу.

Возвращаюсь на своё место, ровно также разворачиваюсь к бездушному спиной и аккуратно опускаюсь на попу.

Сижу и практически не дышу, мысленно и, надеюсь, в последний раз взываю к кровной связи, ментально буквально молю бездушного покинуть подвал. Что Виктор некоторое время спустя и делает: тихо разворачивается, отступает на несколько шагов, но останавливается.

— Лучше будет, если ты будешь находиться подальше от края платформы, Анна. Тем лучше для тебя.

Беззвучно покидает подвал бездушный, вновь оставляя меня наедине со своими мыслями.

========== Глава 26 ==========

— Эй, новообращённая, вставай, — скомандовал грубый низкий голос, вырвав меня из сна. Кажется я снова ненароком отключилась.

Подняла голову и увидела перед собой бездушного. Он выглядел на сорок человеческих лет, а своими весьма внушительными габаритами мужчина, казалось, заполнял значительную часть моей камеры. За его широкой спиной стояли ещё двое бездушных и выжидающе смотрели на меня.

— Вставай, глухомань, пора на выход, — раздражённо повторно прохрипел амбал, и, не дождавшись моих дейстий, сделал один большой шаг навстречу и больно схватил меня за руку. В долю секунды поставил на ноги, затем толкнул в сторону выхода, отчего я, запутавшись в цепях и невольно подвернув на каблуках ногу, чуть носом не полетела вниз, но успела руками ухватиться за решётку. Да, со мной и правда никто не собирался церемониться.

Вышла из камеры кое-как подтягивая за собой тяжёлые цепи. На секунду мой глаз задержался на красном пакете, Виктором оставленном у самой решётки. В желудке сильно засосало.

— Давай шевелись, — снова запричитал бездушный. Грубо толкнул меня в спину. В этот раз я всё-таки полетела на холодный камень, больно ударилась локтём и зашипела.

— Цепь с ног сними, тогда хоть и на крыльях полечу, — всё-таки не выдержав процедила сквозь стиснутые зубы.

— Да как ты смеешь… — быстро рванул на меня громадина, но остановился как только перед ним возник один из бездушных, прежде находившийся у него за спиной. Его рука упёрлась в каменную грудь громилы.

— Успокойся, Павел, и избавь повинную от цепей, чтобы она смогла без труда передвигаться. Думаю, вряд ли новообращённая попытается сбежать, да и не получится, — успокаивающе заверил бездушный. Громила ещё несколько секунд смотрел на меня уничтожающим взглядом, но бездушного послушался.

— Хорошо, ты прав, — подошёл и снял с ног цепи и одним резким движением вновь поставил меня на ноги. — Пошла, — снова своей ручищей грубо толкнул меня в спину. И я наконец зашагала по узкому коридору.

Стук моих каблуков отвратительным гулом отбивался от сырых стен. А я двигалась вперёд, время от времени принимая спиной грубый толчок бездушного, отчего ноги мои сиюминутно подворачивались на каблуках, и я буквально вновь не летела носом вниз. К счастью, успевала удержать равновесие или рукой опереться о стену.

Когда мы вскооре дошли до лестниц, громила грубо приказал остановиться, что я, впрочем, и сделала. Сам же бездушный быстро обошёл меня и, для своих габаритов, довольно ловко преодолел небольшой лестничный пролёт. Остановился у массивной деревянной двери, отодвинул затвор и с силой толкнул дверь, разрешив яркому солнечному свету без приглашения ворваться внутрь.

Пришлось тотчас зажмуриться, поскольку свет оказался для моих глаз болезненно ярким.

— Чего стоим? — громким не терпящим хриплым тоном выпалил громила. — Резвее, резвее! На выход!

Неохотно сделала шаг, превозмогая внезапно подступившую слабость к ногам и в теле. Чёрт! А всё-таки надо было закинуть пару роллов в желудок, но моя гордость оказалась превыше всего: устроила показной спектакль с уничтожением содержимого мешка. Что ж, теперь сама виновата, терпи.

С трудом преодолела несколько ступенек. Следом за мной подтянулись двое других бездушных.