Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

Действительно, что будет ей, матери наследника великого каюма? Никто не заподозрит её, а если и так, то кто посмеет сказать Теймуру, что его жена спасла лазутчика? Конечно, он не простит её. Но и тому, кто донесёт, придётся не сладко.

–Что ж, воля твоя. Спасибо тебе, – и Балтозар, наклонив голову и приложив руку к сердцу, пришпорил коня.

Всматриваясь в удаляющуюся в темноте литую фигуру, женщина повернула своего коня обратно, но вдруг остановилась и, обернувшись, приложила ладони трубочкой к своим губам и прокричала в след своему новому знакомому:

–Не верь каюму! Он убьёт ваших мужчин, детей принесёт в жертву, а женщин превратит в рабынь!

И, наблюдая, как фигура воина на резвом скакуне исчезает на заливаемом солнечными лучами горизонте, тихо добавила:

–Если вдруг кто не остановит его.

Еле заметная на тёмной степи тень человека вытянула в броске руку и сверкающая сталь просвистела, разрезая ночной воздух.

С воинственным видом, довольные лёгкой победой, выходят моряки на палубу, дружески похлопывая бросающего на доски мешок Малыша.

– Ну, открывай, – подходит к нему Боцман и обращается к остальным:

–Эй, держите крюки наготове! Если что, по морде его!

В мешке что – то продолжает шевелиться и шипеть и Малыш со всей силы пинает его.

Раздаётся жалобный вой и мешок замирает.

–Больно! Боится! Значит, не так страшен, как думали, – раздаются вокруг одобрительные возгласы.

– А, может, ну его? Прям так, за борт?– осторожно предполагает молоденький юнга и все дружно поворачивают к нему головы с неодобрительным выражением лица.

–Да я так, просто, – отошёл назад паренёк. – Но вы не думайте я, как все.

Все снова отвели от него взгляд и, затаив дыхание, переключились на развязывающего мешок Малыша.

– Ну, что там?– нетерпеливо спросил Дохлый.

Закатив глаза, крепыш всунул в мешок руку и, довольно улыбнувшись, что – то медленно потащил наружу.

Ещё чуть –чуть.

Все вытянули любопытные шеи и открыли рты.

Ещё…

В руку Малыша клок отличной овечьей шерсти.

–И это всё?– разочарованно протянул кто –то.

–Да не, видишь, там ещё чего – то.

Малыш отбросил в сторону шерсть и уже более уверенно засунул в мешок руку.

Вскоре на свет появился один конец толстой скрученной из нескольких нитей, верёвки.

–У-у-у-у!– зашумели люди.

Малыш быстро начал вытягивать её, пока над палубой на появился другой её конец.

В мешке тем временем что – то зашевелилось.

Толпа выдохнула и слегка отступила назад.

Малыш огляделся на всех, уверенно засунул руку внутрь и тут же, заорав, выдернул её:

–Да что б тебя!– оглядел он свои разодранные до крови пальцы и отшвырнул мешок ногой:

– Да ну его! Сами вытаскивайте!

–Точно, нечистый! Зубастый, гад! Может, правда, за борт, а? Тсс, смотрите.

Неподвижно лежащий до этого мешок вдруг стал медленно отползать в сторону и все, переглянувшись, толпой, осторожно передвигаясь на цыпочках, держа наготове бугры, палки и другие предметы нападения, двинулись за ним.

Мешок остановился.

Остановилась и толпа возбуждённых мужчин.

Мешок снова пополз и тут Боцман, растолкав моряков, звонко ударил по нему кнутом.

Мешок взвизгнул, подскочил и опрометью побежал к борту, наскочил на него, повернул и побежал в другую сторону по палубе.

–За ним!– подняв кнут, заорал Боцман и разъярённая толпа понеслась за удирающим мешком.

–Лови! Держи! Бей его, гада!

И перевозбуждённая толпа моряков начинает изо всей силы колотить, стараясь попасть в прыгающий и визжащий мешок.

И вот он вдруг высоко подскочил и…

Из мешка с диким воплем на палубу плюхнулся огромный рыжий взлохмаченный кот и со всей прыти пронёсся по палубе, поджав пушистый хвост. Мужики дружно застывшим от изумления взглядом проводили котяру и задрали головы вверх, наблюдая, как тот взбирается на самую верхушку мачты и, злобно рыча, сверкает на них испуганными глазами.

–Кот, – разочарованно произносит один из балтов.

–Кот, – усмехаясь, повторяет другой и всех охватывает безумный смех.

Сотрясаемые от всплеска эмоций, моряки дико ржут и толкают друг друга, побросав бесполезное теперь оружие.

–Нечистый! Ну, точно нечистый! Только рыжий!– Слышится сквозь смех,– эй, Дохлый, а рога – то у него где? Откуда он взялся? Да в белокаменном залез. Точно там, больше негде. Рыбу почуял и залез! Надо бы его достать! А то ненароком парус порвёт, тогда точно веселья не оберёмся.

И все расходятся, усмехаясь в сторону смутившегося Дохлого. Малыш пинает в его сторону пустой мешок, а Боцман, тихо подхохатывая, проходит мимо и, похлопав по плечу, указывает:

– Говорил же, пить меньше надо, и не такое покажется. Давай, ступай в трюм, приберись там. И учти, весь попорченный товар из твоего жалования вычтем. Вот так то, – и, продолжая хихикать, уходит.

–Вот, влип, – сокрушённо произносит парень и, плюнув под ноги, тихо произносит, – всё, больше ни капли, – и задумывается: «А может… Да нет. Не кот это был, точно, не кот. Но тогда кто же?»

–Да, жёсткий котяра, – перебивает его мысли подошедший Малыш, – Смотри, в другой раз кого увидишь, присмотрись, может окорок из бочки выскочит! Вяленый. Хоть нажрёмся!

Глава 14