Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

–Ничего? Ты что, издеваешься? – удивлённо усмехается Кайра, подойдя почти в плотную к испуганной девушке:

–Да ты, сучка, украла у меня мужчину! У меня! Кайры!

– Прости, я не хотела, – запинаясь, пытается оправдаться Йорка и под натиском соперница спиной заходит в воду.

–Ну конечно, а я и не виню тебя, – разводит руками иирка, – это всё он. Но, не виляй ты так постыдно своим круглым задом и, – замолкает на мгновенье она, не зная, как бы ещё оскорбить девушку, – своими… – возбуждённо трясёт она руками перед лицом Йорки, – он бы так и остался со мной!

Кайра сильно толкает девушку в воду и та падает спиной на гладкие, покрытые водой камни.

Садясь на неё верхом, охотница пытается схватить её руки, злобно приговаривая:

– Но ничего. Как я уже сказала, мы это исправим. Ты же уже раз убегала? И почему волки тогда не загрызли тебя? Сейчас тебе не удастся вывернуться. Никому ещё не удавалось сбежать от Кайры – охотницы. Расслабься же, я обещаю, больно не будет.

С лёгкостью преодолев сопротивление Йорки, женщине удаётся скрутить её руки и подмять под себя. Всем телом наваливается она на бедную девушку, погружая её лицо в холодную, прозрачную воду и видит, как со дна на неё умоляюще смотрят два огромных, сливающиеся с озёрной голубизной глаза и кривятся, пытаясь поймать крохи живительного воздуха, синеющие губы.

Яркие языки пламени в каменном очаге освещают просторную юрту, выложенную цветастыми коврами и подушками, на которых вальяжно валяются довольные успешно выполненной миссией послы и рвут руками жареное мяса, обильно покрывающее золотые подносы. Струйки жирного сока стекают по их толстым, покрытыми перстнями пальцам и по чмокающим то ли от гастрономического, то ли от визуального оргазма губам, скрываясь в пышных бородах и усах.

Наблюдая, как три полуголые танцовщицы развратно крутят округлыми формами, скрытыми под полосками прозрачной ткани и трясут упругими голыми грудями с одетыми на соски массивными золотыми кольцами, Ратмир медленно облизал длинным, покрытым белым налётом языком жирные губы и почесал пальцами между ног.

–А, всё – таки, он не так плох, как говорят, – вытирая руки о подол, подвёл итог вечеру самый старший из них, Улушай и, подложив руки под голову, прилёг на спину, наслаждаясь неистовым танцем восточных красавиц.

–Да, барашек что надо, – потянулся к подносу Ратмир, выбирая кусок по-лучше.

–Да я о каюме, дурень, – засмеялся старшой и бросил обсосанную кость лежащей у его ног собаке, – Теймур, говорю, ничего так. Падкий до золота. С таким можно дела делать.

–Только почто его так все бояться? – спросил Ратимир. Облизнув жирные пальцы, он, обведя женщин проницательным взглядом, остановил его на яркой танцовщице с пышной, выпирающей из под тонкой полоски одежды грудью.

Да, действительно, что – то здесь не так. Просто как – то всё. Пришли, надарили безделушек, он и обрадовался? Как мальчишка?

Ратимир потянулся губами к торчащему перед его лицом возбуждённому соску развратной танцовщицы и, укусив его зубами потянул к себе. Захихикавшая танцовщица взяла своей рукой свободную грудь и пошлёпала ею по лицу опешившего от её наглости иссида:

–Мальчишка он ещё, – оттолкнул он женщину и, скрывая выпирающее под его животом возбуждение, начал копаться руками в кусках жирного мяса. – Глупый и жадный.

Зигфульд смочил руки в поданной ему чаше с водой и поманил к себе одну из девушек:

–Ну-ка, милая, поди сюда!

Девушка перестала танцевать, легко, на цыпочках подбежала к иссиду и, усевшись у его ног, стянула с них обувку и мягкими, массирующими движениями начала тереть его костлявые, покрытые редкими белобрысыми кольцами волос ноги.

–У, – выдохнул тот, – хорошо – то как! Надо наших баб такому же научить.

–Я вот так думаю, – сквозь дрему начал Улушай, – никуда он не пойдёт. Зачем ему? Если мы сами пришли, обещали ежегодную дань? Будет сидеть себе со своими бабами и барыши считать. А мы тем временем укрепимся как следует, подготовимся, и – на тебе! Просто так уже и не возьмёшь.

Широко зевнув, он открыл рот и звучно засопел, высоко поднимая широкую грудь.

Быстро перебирая руками, девушка пробиралась тонкими пальчиками выше по икрам ног к самым бёдрам Зигфульда, застенчиво улыбаясь и моргая мохнатыми ресницами.

– А ну-ка, – привстал мужчина,– пойдём, поиграем, – взял девушку за руку и повёл в дальний угол.

Ратимир, закончив обсасывать очередную кость, поманил к себе танцовщицу с пышными формами и развязал ворот рубахи.

Девушка быстро уселась к нему на колени, обвила шею одной рукой, а другой нежно коснулась волосатой груди и, нащупав выпирающий сосок, потёрла его крепкими пальцами.

–О-о-о!– застонал Ратимир и в предчувствии наслаждения закрыл глаза.

Умелые женские руки быстро стянули с него рубашку и сочные губы жаркими поцелуями стали покрывать обвисшую грудь и выпуклый живот посла.