Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

Она щуриться от яркого палящего солнца, прикрывая луноликие ярко-жёлтые глаза с вертикально вытянутыми зрачками тонкой плёнкой нижнего века. Буро-золотистые чешуйки, собранные в треугольник, идущий от плоской переносице с двумя узкими щелочками до темечка и по шее ниже, возбуждённо поднимаются до самой спины, переливаясь зеленоватым отливом…

-Скоро я вернусь из похода и увезу тебя на планету, где будет много сочной зелени и прозрачных вод, дорогая, – нежно шепчет Цхураб в вытянутое заострённое ухо возлюбленной.

За долгие часы ожидания удушающая жара сморила Немого и он так и уснул, упав на высокую траву среди дурманящих ароматов кустов.

Глухие звуки бубна, раздающиеся откуда то сверху, разбудили его. Открыв глаза, Немой провалился в окружающую его кромешную темноту. Высоко-высоко между листьями трепещущих под напором ветра пальм просвечивались редкие звёзды.

Мужчина выглянул из-за деревьев, протерев не выспавшееся лицо и привыкшие к темноте глаза разглядели пустые хижины, клетку, разбросанные по земле горшки…

«Куда все подевались?»-удивлённо подумал Немой и вздрогнул от раздавшегося где то высоко среди верхушек деревьев глухого стука.

Подняв голову, он увидел полыхающий среди звёзд костёр и, не веря своим глазам, с силой зажмурил их и открыл снова.

Нет, зрение не может обмануть дважды. Языки пламени переплетались между собой среди мерцающих звёзд и тянулись выше и выше, уходя в самые глубины космоса.

«Что за?..»– Подумал было Немой, но тут, привыкшие к темноте глаза стали различать очертания еле видимой в темноте скалы с ровной вершиной, на которой и пылал огонь.

«Ну конечно!»– Ударил себя по лбу мужчина и, озираясь по сторонам, подбежал к горе и стал взбираться наверх по неровным каменным ступеням.

Из – за густой растительности, покрывающей край скалы, Немому представилась картина первобытной дикости, увидев которую раз, не забудешь никогда.

В центре у просто огромного костра полукругом спинами к спуску, скрестив ноги, сидели полуголые туземцы, единственным одеянием которых были лиственные набедренные повязки и украшения из морских ракушек на шеях, кистях рук и щиколотках. С выпученными глазами, положив руки друг другу на плечи, они плавно раскачивались в такт ударов звенящего бубна в руках измазанного синей краской голого шамана с вертикально нарисованными на его теле несколькими парами чёрных глаз.

Чуть в стороне от них, почти на самом краю стола такая же клетка, как и внизу. И в ней лежали, сидели, стояли исхудавшие, почерневшие от солнца представители «высоких цивилизаций», находящихся теперь в полной власти примитивных дикарей.

Высоко поднимая ноги и как бы на мгновение зависая так в воздухе, Шаман медленно прыгал вокруг костра и пламя освещало его свирепо раскрашенное лицо.

–У-у-а! Бумбарабара! У-а!– Завыл Шаман, ударив в кожаный бубен, украшенный по дуге стучащимися друг о друга ракушками.

–У-у-а! Бумбарабара! Уу-а!– Заунывно вторили ему голоса сотен голосов.

–О, Матерь великая Аютага! Смилостись над рабами твоими!

И туземцы тут же подхватили его призыв:

–У-у-а!

–Прими дары наши!

–У-у-а!

Стоящий рядом с клеткой туземец вытаскивает одного из пленников, тащит к обрыву и ставит на колени лицом к спокойно плещущемуся далеко у подножия скалы морю.

Вытягиваясь к небу на цыпочках, Шаман, сменив бубен на увесистую дубинку с вбитыми в неё острыми каменными осколками, пружинисто приседая, подходит к несчастному и наотмашь со всей силы бьёт его по затылку. Мужчина падает лицом на каменную поверхность и лужа яркой жидкости, вытекая из раздробленной головы, медленно расползаясь, тянется к краю горы и каплями стекает в шипящее пеной море.

Наблюдающий за этим убийством Немой, что – бы не закричать, зажимает себе рот, но тут же вспоминает, что не может говорить и тяжело выдыхает, вытирая грязным оборванным краем рукава моментально выступившую на его лбу испарину.

– Дай спасение от страшных напастей, мора и голода!– Завывает дикарь и хор дружных голосов единым диссонансом подхватывает его, размашисто раскачиваясь из стороны в сторону.

Шаман сталкивает бездыханное тело вниз и оно, разбиваясь об острые выступы, падает в синее море и так и остаётся там, плавно раскачиваясь на поднимающих его волнах.

Единая цепь из сцепленных кистей рук туземцев одним движением поднимается над их головами и опускается к земле:

– У-у-у-у!