Игры чародеев

Харон смотрел на меня зло и недовольно. Ему не нравилось, что кто-то старался действовать вопреки законам природы, поборником которых он был. Взгляд паромщика скользил по мне, словно я был покрыт письменами – и он, владыка лодки, ходящей по Стиксу, мог их прочесть.

– Будь по-твоему, глупец, – он сплюнул за борт и снова навалился на весла. – Плату ты уже внёс.

Оставшийся промежуток реки мы прошли молча. Вскоре лодка стукнулась о берег, на котором, судя по всему, и начинались те самые земли мертвых. Выпрыгнув на сушу, я обернулся к перевозчику, который по-прежнему смотрел на меня хмуро и недовольно.

– Ещё встретимся, паромщик, – бросил я и, услышав вместо ответа недовольное бурчание, продолжил свой путь.

Лес и все, что окружало меня за рекой, выглядело иначе – пестрее и контрастнее. Как будто цвета стали ярче и насыщеннее, воздух – свежее, ароматы – слаще. Но поглядев на руки я понял: это не мир вдруг наполнился новыми красками, а я выглядел блекло и невыразительно – словно некий художник человеческих жизней взял ластик и слегка подтер мое тело, сделав его тусклым и серым.

Интуиция подсказывала, что надо было двигаться прямо. Я углублялся в лес и тропа под ногами постепенно расширилась – теперь она больше напоминала грунтовую дорогу, которой ежедневно пользуются люди. Что и неудивительно – похоже, именно по ней каждый день идут мертвецы после собственной смерти. До меня начали доноситься приглушенные голоса, стуки молотков и топоров, жужжание ручных пил – как будто где-то рядом кипела столярная работа. Приглядевшись, неподалеку, за кронами деревьев, я заметил силуэты людей, которые строили что-то вроде плотного частокола. Минуя их, я продолжил путь.

По меркам реального мира я, наверное, прошел около двух километров, когда дорогу мне неожиданно преградили несколько молодых людей. Они были похожи друг на друга как братья – светловолосые, с плавными чертами лица, одетые в одинаковые рубахи со славянскими узорами и подпоясанные бечевками. Братья как будто сошли с иллюстраций детских книжек про старую Русь: именно так, по моим ощущениям, должен был бы в древности выглядеть какой-нибудь крестьянский сын Иван или мельник Пересвет.

– Ты не принадлежишь этому миру, путник, – выступил вперед один из них. – Зачем ты пожаловал в наши владения?

– Ищу одного человека, – прямо ответил я. – Мне нужно поговорить с ним, после чего я уйду.

– Здесь нет людей, – подался вперед второй. – Здесь живут только души.

Следом шаг вперед сделал третий из братьев.

– Ты не первый, кто приходит с такими намерениями. Подобные тебе – еще не мертвые, но уже и не живые – иногда появляются здесь. Хотят увидеть тех, кто покинул мир живых: своих родственников, любимых, друзей, даже врагов. А кого ищешь ты?

– Того, кто пытался убить меня.

Парень, начавший диалог, улыбнулся.

– Похоже, та попытка закончилась неудачей. Впрочем, нас это не интересует – дела живых оставим живым. Если душа того человека ещё в наших владениях, ты сможешь поговорить с ней.

Я ждал, что следом за этими словами, сравнимыми с бочкой меда, последует ложка дегтя. И чутье опять не подвело.

– Но ты не уйдешь отсюда, – всё тем же ровным голосом добавил он. – Переплывшим Стикс нет обратной дороги. Отпусти свое мирское тело. Иначе за тебя это сделаем мы.

Это был тот самый момент, о котором говорила старая жрица вуду. Вот они – стражи смерти, которые не дают путешественникам в загробный мир вернуться назад. Но я пока что не готов был умирать. Слишком много незавершенных дел оставалось на той стороне реки.

Тройня как будто прочитала мои мысли. Один из них тут же попытался схватить меня – и получил крепкий удар в челюсть. Сделав резкий рывок в сторону, я нанес удар второму брату.

Здесь мои движения были гораздо быстрее, инстинкты – острее, а удары – сильнее, чем в обычном мире. Наверное, по сравнению с мертвецами я по-прежнему обладал энергией, присущей лишь живым. Я легко парировал выпады неприятелей и удивительно ловко уходил от их атак. Напал третий брат, но его прямой кросс в переносицу не нанес мне особого вреда – лишь на несколько мгновений выбил из колеи, после чего я тут же двинул противнику ногой в живот.

– Ты не сможешь победить нас, – поднимаясь на ноги, прохрипел один из соперников.

– Ты силен духом – как и любой, отважившийся перейти Стикс живым, – добавил другой. – Но тебе не совладать с нами. Не сопротивляйся!

– Да шли бы вы, – бросил я.

Один из братьев опустил голову и что-то прошептал, после чего его тело неожиданно окутало пламя огня и дыма. То же произошло и с двумя другими стражами. Огонь исчез так же стремительно, как и появился – но теперь вместо трех ребят славянской наружности передо мной стояли более грозные противники. Закованные в азиатские пластинчатые доспехи – подобные тем, что носили японские рыцари-самураи – стражи теперь сжимали в руках копья. А вместо человечьих лиц на меня смотрели страшные, уродливые маски, в которых угадывались божества индийской мифологии: Сканда, Гильгомеш и Шива.