Игры чародеев

Ольга уже давно жила здесь – в затерянной между утесами гор, лесов и рек общине волшебников. Поначалу местные жители не очень радушно встретили бывшую иберийскую чародейку – всё-таки Союз Иберии пользовался среди магов неоднозначной репутацией. Но постепенно община приняла девушку.

Под руководством Андрея она продолжила практиковать волшебство. Особенно хорошо ей по-прежнему давалось зельеварение: Ольга с легкостью осваивала и комбинировала эликсиры, интуитивно улучшала привычные снадобья и создавала новые, весьма полезные рецепты. Жители быстро оценили по достоинству таланты иберийки – и очень скоро Ольга удостоилась титула главного травника общины.

Девушка не загадывала на будущее слишком сильно. Конечно, рано или поздно она собиралась покинуть общину магов и вернуться назад в большой город. Но это должно было случится не раньше, чем она окончательно смирится со своим прошлым и сумеет, наконец, отпустить его.

Андрей словно почувствовал мысли сидящей рядом подруги.

– Не жалеешь, что ушла тогда с моста? – спросил он.

– Нет, – односложно ответила Ольга. Выдержав небольшую паузу, она повернулась к Андрею. – Спасибо тебе. За всё. За тот мост, за то, что спас и привел сюда. За твою постоянную помощь. Ещё никто в жизни столько для меня не делал.

Через длинную светлую бороду мужчины проглядывалась легкая улыбка.

– Думаю, мы оба были друг другу нужны. Иначе судьба не свела бы нас так внезапно.

Их первая встреча действительно напоминала удивительное стечение обстоятельств, объяснить которое можно было лишь словом «судьба». Если бы Андрей в ту ночь не решил прогуляться по ночному городу, если бы не оказался на мосту, если бы не встретил Ольгу, если бы не смог понять силы её горя… Слишком много «если» сошлось в одной точке – и такие совпадения просто обязаны быть кем-то заранее срежиссированы. Но кем? Богом? Дьяволом? Случаем?

Ответа никто не знал. Да и был ли он кому-нибудь нужен?

Крепко зашнуровав поношенный берцовый ботинок, Андрей поднялся с камня.

– Пора возвращаться. День, как всегда, готовит кучу дел.

Слегка затуманенная окружавшей красотой, Ольга чуть не забыла, зачем поднималась на склон. Она окинула взглядом растущие вокруг травы и безошибочно распознав нужное растение, аккуратно срезала его ножом и убрала в рюкзак.

Из этого цветка выйдет хорошая целебная микстура.

С искренним удовольствием Ольга вдохнула приятный запах свежего ветра, наполненный ароматами лавандовых полей и ещё раз, напоследок, взглянула на дальние пики горного хребта.

Заглянув в глаза Андрею, девушка улыбнулась и неторопливо пошла вниз по хорошо знакомой тропе.

******

Я сидел в комнате рядом с телом убитого друга, закрыв глаза и не зная, как же быть дальше. Максим был мертв, вонты получили что хотели. Отчаяние полностью захлестнуло меня, сковало по рукам и ногам, опустошило мысли и вытеснило все остальные эмоции.

Внезапно из прихожей дома, в котором я находился, донеслись тяжелые шаги и через мгновение в дверном проеме появился незваный и незнакомый мне посетитель. Он был молод – не больше тридцати лет от роду – но выглядел значительно старше из-за длинных темных волос, усов и густой бороды, вкупе с черной одеждой православного священника и увесистым крестом на груди.

Казалось, после всех событий не стоило удивляться такой мелочи, как неожиданный визит православного священника в дом на окраине Нового Орлеана, где на полу лежал один убитый маг, а второй волшебник в шоковом состоянии сидел рядом. Но я всё-таки нашел в себе силы удивиться.

Впрочем, священник был удивлен не меньше – он круглыми глазами посмотрел на меня, после чего тут же бросился к телу Максима. Убедившись в том, что Максим мертв, священник резко обернулся в мою сторону.

– Разреши мне забрать три дня твоей жизни! – то ли спросил, то ли приказал он громким голосом.

Я уставился на него в недоумении.

– Что? – переспросил я, не понимая смысл сказанных слов.

– Скажи «Да», мать твою! – заорал на меня священник и я рефлекторно повиновался.

– Да, – неуверенно пробормотал я.

Услышав это, незнакомец тут же одной рукой обхватил мое плечо, а вторую – положил на тело мертвого Максима.

И в тот же миг я почувствовал самую страшную, самую дикую и необъяснимую боль, которую когда-либо испытывал. Боль была не физической, а совершенно иной – душевной. Из меня словно вырывали часть жизни, отрезали счастливые и теплые воспоминания, а на их место помещали холод и мрак. Я чувствовал горечь, подобную той, что окутывает человека в момент столкновения с ужасным, печальным событие – но эта горечь оказалась в тысячу, в миллион раз сильнее.

Тело Максима неожиданно дернулось – словно от удара током – и священник убрал руку с моего плеча. Терзавшая меня боль тут же испарилась без следа. Незнакомец перевернул Максима на спину – и я увидел, что дырка от пули, которая неминуемо должна была остаться в его голове, исчезла.

Максим лежал неподвижно и растерянным, удивленным взглядом смотрел на священника. И это был не стеклянный и безразличный взгляд покойника.

Это был живой взгляд живого человека!

– Олег, – тихо прохрипел он.