Игры фавна

— А ты можешь мило вскидывать ножку и заставлять волосы развеваться по ветру? — Это было то, в чём нимфы действительно преуспели, и что неизбежно радовало фавнов.

— Уверена, что у меня получится. Как тебе? — Она так яростно затрясла головой, что едва не упала, а потом взбрыкнула на лошадиный манер.

— Ну, возможно… — но тут он увидел, как хмурится Ромашка, и уразумел, что отошёл от темы. Он ведь собирался разузнать об этой площадке на случай, если где-нибудь поблизости окажется Настоящая Любовь кентаврицы. — Кто твоя мать?

Медяшка Роза. Металлическую твёрдость я унаследовала от неё. Она состоит из меди целиком, а я — только наполовину. Поэтому я могу наполовину твердеть, но мой магический талант наверняка заключается не в этом. Благодаря огрскому происхождению, я достаточно сильна, но интеллектом не свечусь.

Что-то встало на свои места. Над головой Леспока вспыхнула лампочка — совершенно такая же, как в Ксанфе.

— Мне кажется, ты ошибаешься, Астрид. Как раз-таки светишься. И в этом заключается твой талант.

— Ох! — воскликнула она, лучась ещё ярче. — А ведь и верно! Теперь я и сама это поняла. О, спасибо тебе, фавн! — Она схватила его в объятья и расцеловала, и она говорила правду: под медным глянцем скрывалась удивительная мягкость. — Теперь я наполовину настоящая!

— Всегда пожалуйста, — сказал Леспок.

— О, думаю, я поцелую тебя ещё раз, а потом, быть может…

— В этом нет необходимости, — быстро сказала Ромашка.

Вообще-то Леспок не возражал, потому что ничего не праздновал с нимфами с тех пор, как прибыл на Птеро. Но, конечно же, Ромашка была права: им следовало заниматься собственными делами.

Итак, Астрид убежала в поисках подходящей для себя территории, а путники вернулись к линии и продолжили путь, поскольку в лимбе никаких подсказок не получили. Как мог этот странный народец знать что-то о Настоящей Любви Кэтрин, если сами они и можетбытками не были?

Через некоторое время они вступили в редкий лес. Лучше было, конечно, обойти его стороной, но направление терять не хотелось, поэтому пришлось пересекать напрямую. Случайные прикосновения к плакучим ивам заставляли их заливаться слезами, так что путники вздохнули с облегчением, выйдя из леса на луг, где увидели совсем юного кентавра.

— Молоденький, — шепнула Ромашка. — Лет восьми на вид. Значит, он вполне может отправиться с нами и достичь жизненного срока Кэтрин. Восемь лет — небольшая разница в возрасте.

— Да. Милый рог знал, что делал, — но тут его посетила плохая мысль. — А что, если это не он?

— Обязан быть он. Иначе мы бы его не встретили. На Птеро сталкиваются лишь те, кому суждено столкнуться.

— Ну, раз так… Они приблизились к кентавру. Он стоял внутри круга из четырнадцати воткнутых в землю крестов.

Он посмотрел на них.

— Эй, хотите поиграть в кресты?

— Вообще-то мы пришли по более серьёзному делу, — сказал Леспок. — И хотели бы с тобой поговорить.

— Ну, а я хочу поиграть в кресты.

По мнению Леспока, наклёвывалась очередная сделка по обмену услугами.

— Давай поговорим во время игры?

— Ну, ладно… пожалуй, — он говорил так же, как любой мальчишка его возраста, что казалось довольно неожиданным, потому что кентавры намного превосходили людей по умственному развитию. Как он мог оказаться подходящим партнёром для Кэтрин, которая в этом отношении была самым настоящим кентавром?

— Очень хорошо, — сказал Леспок, хотя боялся, что всё совсем не хорошо. — Меня зовут Леспок, я фавн, а это моя компаньонка — кобылка Ромашка.

— И что?

— Как тебя зовут?

— А. Контраст.

Это узнали.

— Ну, кентавр Контраст, давай начинать игру и разговор. Но сначала ты должен объяснить мне правила.

И они начали играть, тогда как Ромашка, помалкивая и сидя подальше от плакучих ив, наблюдала.

— Значит, так, — сказал Контраст. — Мы по очереди становимся в круг крестов. Стоящий снаружи берёт крест и бросает в стоящего внутри, а тот не должен уклоняться.

Леспок не особо обрадовался, услышав это. Кресты были маленькими, но что если один из них попадёт в глаз? Больно будет, наверное.

— А потом что?

— Всё. Кресты кончаются вместе с игрой.

Фавна это всё ещё напрягало, но другого выхода он не видел. Он только надеялся, что в процессе убедится: тот ли перед ними кентавр, которого они искали, или нет. А ещё он надеялся, что нет.

— Кто первым войдёт в круг?

— Ты. Ты бросил мне вызов.

Леспок встал в центр круга и замер. Контраст обошёл круг, внимательно приглядываясь к фавну с каждого ракурса. Затем он вытащил из земли один из крестов и швырнул его Леспоку в лицо.

Если жеребёнок рассчитывал, что тот попытается уклониться и таким образом проиграет, он просчитался. Крест ударил Леспока между глаз. Не больно; да и сам крест тут же исчез. Вот только глаза чувствовали себя странно.

Фавн поводил ими по сторонам. Он увидел два изображения окрестностей и много разлитой в воздухе мути. Что случилось?

К нему подрысили два юных кентавра.

— Ладно, твоя очередь.