Игры генов. Часть 2 (СИ)

И к себе не зовет на постой.

Кто-то тропку песком пересыплет,

Промолчит, когда крикнешь - "ау!",

Пролетит над тобой шестикрылый,

Оставляя в ушах твоих гул.

Наберу для костра саксаула,

Свет в ночи, как на небе звезда,

Вот одна мне сейчас подмигнула

И упала, пойду к ней туда.

Стихи понравились. Я был желанным для каждого столика. Я с кем-то чокался стаканами, что-то говорил, что-то слушал, кто-то плакал мне на грудь горькими слезами, и потом все потонуло в сизой дымке пивной.

Я проснулся на кровати. Простая кровать, полуторка с панцирной сеткой. Рядом с моей подушкой была еще одна подушка с вмятиной от головы. Я повел глазами в разные стороны, чтобы осмотреться и не смог этого сделать. Голова трещала от выпитого коктейля.

- Проснулся? Опохмелись, а то на тебя смотреть страшно, - сказал женский голос, и незнакомая рука сунула мне под нос хрустальную рюмку с водкой.

- Какая гадость, - подумал и, зажмурившись, выпил. Маленький бутербродик из черного хлеба с кусочком селедки сбил горечь и подействовал как долгожданное лекарство. Голод проснулся во мне, некоторые говорят, что напал жор, и я стал подметать все, чтобы было на тарелке, стоявшей на табуретке около кровати.

- Ничего мне мужик достался, пьяный-пьяный, а свое дело знает туго, всю ночь мне спать не дал, - сказала женщина и поцеловала мягкими губами.

Подобранный из пьяни

Ничего себе. Это, во всяком случае, лучше, чем спать где-нибудь под забором.

- Ты кто такая? - спросил я.

- Фея твоя лесная, - ответила она.

- А где я? - недоумевал я.

- У меня дома, - улыбалась женщина.

- В лесу? - попробовал я пошутить.

- В Москве, - с акцентом на "а" сказала хозяйка.

- А как я сюда попал? - продолжал я допытываться.

- Я и привела, - просто сказала она. - Хорош ты вчера был. Такие стихи читал, что я просто залюбовалась тобой, а когда узнала, что ты ничей и без документов, то решила забрать тебя с собой: разве можно такому человеку под забором валяться?

- А ты не думаешь о том, что я тебе могу принести много неприятностей, о которых ты даже и помечтать не можешь? - предупредил я.

- Не боись, - сказала женщина. - У нас в торговле все схвачено. Документы мы тебе слепим настоящие. Работать будешь экспедитором. Привез, передал, уехал, деньги на лапу. Стихи будешь писать, и читать только мне. Остальные обойдутся. Мордой не вышли. Жить будешь, как сыр в масле. Большим человеком будешь. О том, что было раньше, забудь. Я не знаю, и ты не помни. Понял?

Я промолчал. Были времена, когда торговля решала все. Потом эти времена закончились, так как появилось все, и если ты не купил в одном магазине, то в другом магазине ты купишь то же самое, только дешевле сотни на две-три рублей. И это тоже кончилось?

- Тебе сколько лет-то, хозяюшка? - спросил я.

- А тебя не учили, что у женщины некультурно спрашивать о возрасте? - обиделась женщина.

- Учили. Так сколько тебе лет? - твердо спросил я.

- Мне? Ну, сорок. А что? - с вызовом ответила хозяйка.

- Ничего, а мне семьдесят, - предупредил я ее.

- Ну да? Ты же молодым такого фору дашь, что только держись, - восхищенно сказала она.

- Вот тебе и да. Думай, нужен я тебе такой или нет? - улыбнулся я.

- Нужен, нужен. Я тебя никому не отдам, разве что сменяю на дефицит какой-нибудь, - и хозяйка весело засмеялась.

- Ты лучше расскажи, аресты сейчас производятся или нет? - спросил я.

- Да как всегда, - сказала женщина. - Начнет человек что болтать, так его ночью и увозят. А так нас никто не трогает. Кому нужен трудящийся человек? Если кто на мою жилплощадь глаз положит, так я его быстрее телеграфа кому следует сдам, скажу, что он запрещенные книги читает, а книг этих у каждого в чуланах да на чердаках сколько угодно найти можно. У каждого в макулатуре лежит Горбачев с его новым мышлением и перестройкой.

- А что сейчас можно и что нельзя? - заинтересовался я.

- Все-то тебе интересно. Не трогай в разговорах лидера нации и его партию, и жив останешься, - просто сказала она.

- Из лагерей-то люди возвращаются? - как бы мимоходом спросил я.

- Черт его знает, - пожала плечами женщина, - как-то не интересовалась этим вопросом. Потом, если так интересно, узнаешь у знающих людей.

Узнаю знакомое государство. Как только появляется дефицит, так сразу появляется теневое государство, которое само жрет от пуза и дает возможность жить и другим. Не всем, а кто нужен этому государству.

По совету хозяйки я отпустил усы и удлинил бакенбарды. Седину красил импортной краской. Точно импортной. Свои заводы позакрывали как нерентабельные, зато начали завозить минимальное количество других красок, чтобы обеспечивать ими нужных людей.