Игры Немезиды

До экогорода оставался всего день пути, и мир уже пах соленой водой и гнилью, когда Амос и Кларисса столкнулись с другой командой. Двигаясь по торговой улице под мягкий шелест велосипедных цепей, Амос заметил в сумраке направляющихся навстречу людей. Он замедлил ход, но не остановился. Девушка последовала его примеру. Судя по светлому пятну на востоке, было около десяти утра, но все равно – слишком темно, чтобы пересчитать людей. Как минимум четверо. Другие могли держаться чуть позади.

Эти люди, как и всё вокруг, были перемазаны в золе. Если у них и имелось оружие, па виду они его не держали. Амос прикинул, что, окажись у них пистолеты, преимущество в дальнобойности будет на его стороне. Люди шли пешком, так что оставалась возможность оторваться, если дойдет до бегства. Беда в том, что Кларисса выглядела далеко не такой грозной, какой в случае необходимости могла себя показать, а большинство судит о других по наружности. Именно из-за таких недоразумений и умирают люди.

Встречные замедлили шаг, но не остановились. Это была настороженность, а не равнодушие. Амос привстал на педалях.

– Персик? Ты бы приотстала малость.

– Будешь драться?

– Нет, попробуем для начала считать их хорошими людьми.

Ее велосипед замедлил ход и отстал. Незнакомцы впереди тоже что-то подсчитали и получили другой ответ. Все четверо шагнули ему навстречу, с вызовом вздернув подбородки. Что не беда, то не беда. Амос дружелюбно улыбнулся, вспомнив, что как раз такие ситуации научили его этой улыбке.

– Привет, – поздоровался он.

– Привет.

Один из четверки вышел вперед. Он был старше других. Двигался изящно, центр тяжести держал низко. То ли опытный боец, то ли немного занимался боксом. Амос адресовал улыбку ему, потом остальным. Шея и плечи у него медленно напрягались. Он задышал ровнее, заставляя себя расслабиться.

– Вы из Балтимора?

– Из Монктона, – сказал боец.

– Да ну? Из высоток или из нижнего?

Губы бойца шевельнулись в улыбке.

– Дом «Зет», – сказал он.

– Задислава, – понимающе кивнул Амос. – У меня там друг жил. Очень давно. Как там дела?

– Десять тысяч человек в ящике без еды и почти без воды.

– Не лучшим, значит, образом.

– Водопровод накрылся. В Балтиморе еще хуже. Не в обиду, приятель, но ты не в ту сторону идешь. – Боец облизнул губы. – Хорошие велики.

– Свое дело делают, – согласился Амос. – Только на юге тоже лучше не будет. Мы уходим из-под удара.

А все же еще дальше к югу станет теплее. Мы туда и добираемся. В комплекс Баха.

– У меня там кузен, – вставил один из троих.

Амос присвистнул сквозь зубы.

– Чертовски дальний путь.

– Не дойдем туда, замерзнем здесь, – сказал боец. – Тебе с подружкой лучше бы пойти с нами.

– Спасибо за приглашение, но у нас встреча в Балтиморе.

– Уверен?

– Это рабочая гипотеза, и другой пока нет.

Взгляд бойца снова скользнул по велосипеду и вернулся к лицу Амоса. На винтовку за его спиной он старательно не смотрел. Ждал развития событий. Наконец кивнул:

– Ну, удачи тогда. Нам всем она не помешает.

– И то верно, – кивнул Амос. – Привет от меня Баху, когда доберетесь.

– Передам.

Боец двинулся дальше по улице, остальные за ним. Амос ослабил ремень винтовки, но в руки оружие не взял. Четверо уходили по засыпанной пеплом дороге. Кларисса, подъезжая, разминулась с ними. Последний проводил ее взглядом, но напасть никто не попытался.

– Все в порядке? – спросила девушка.

– Конечно.

Тени четверки растворились в сумраке.

– Отговорил их делать гадости?

– Я‑то? Нет. Они сами справились. Лучшая наша защита сейчас – что люди не привыкли убивать встречных, чтобы забрать их добро. Но очень скоро они перейдут к мысли, что каждый незнакомец готов перерезать им глотку. Сообразят те, кто успеет.

Кларисса взглянула на него. Лицо ее было спокойным, взгляд – умным и твердым.

– Тебя это, кажется, не огорчает.

– Я в таком мире как дома.

* * *

Море приближалось с каждым километром пути, воздух все гуще вонял гнилью и солью. Амос и Кларисса вышли на высшую точку потопа: к линии, куда достала волна цунами. Полоса была такой отчетливой, словно ее нарочно выложили. Невысокая насыпь из склеенных илом обломков. Пепел за ней превратился в густую грязь, дорога была завалена обломками дерева и строительной пластмассы, лохмотьями одежды и разбитой мебелью, почерневшими растениями, убитыми темнотой, солью и золой. И телами людей и животных, которые никто не удосужился убрать. Велосипеды собирали грязь на колеса, и на педали теперь приходилось налегать всем весом.

Примерно в двадцати километрах от экогорода Амос влетел в глубокую яму, невидимую под слоем грязи, и погнул раму. Он оставил велосипед прямо в луже, и Кларисса положила свой рядом.