Игры Немезиды

Карал поднял глаза. На его лице отразилось понимание и сожаление, означавшее "всё началось после гибели «Гамарры»".

Наоми улыбнулась ему. Так и было, и она сожалела не меньше. Ностальгия от пребывания здесь, со всеми эти людьми, пронизывала её целиком. Всем им хотелось бы послушать её истории: об Эросе, о первом прохождении через врата, о первой колонии в новом мире. Но Цин и Карал не стали расспрашивать её напрямую, а новенький следует их примеру. Сама она решила помалкивать.

В соседнем номере, свернувшись на койке и став похожим на запятую, спал Филип, едва сомкнув веки. Его глаза больше не закрывались так крепко, как когда он был малышом. Остальная часть их ячейки остановилась в других безопасных местах. Меньшие группы привлекают меньше внимания, и, даже если они потеряют часть людей, оставшиеся смогут продолжать. Об этом никто никогда не говорил вслух. Эта стратегия была давно знакома Наоми, но в то же время оставляла странное ощущение, подобно вдруг всплывшей давней знаменитой песенке, ныне позабытой.

Карал отрывал кусочки кузы, поднимая над нагревательным элементом и закручивая пальцами. Наоми протянула руку и он опустил лепёшку ей в ладонь. Их пальцы соприкоснулись. Лёгкий телесный контакт внутри братства. Семьи. Когда-то так и было. Сейчас уже не совсем так, но это прощалось тем фактом, что все всё понимали. С тех пор, как Наоми прибыла на станцию, они старательно обходили в разговоре темы, способные ясно показать пропасть между ними, появившуюся за годы её отсутствия.

Поэтому, когда она нарушила это молчаливое соглашение, все поняли, что она сделала это намеренно. И пусть даже ей очень хотелось сохранить этот хрупкий момент близости, единственное, что могло быть хуже самого разговора, — это избегать его совсем.

— Филип неплохо выглядит, — сказала Наоми словно о чём-то незначительном. Она откусила кусочек кузы, соус с луком наполнил её рот вкусом соли, сладости и горечи. И продолжила: — Он вырос.

— Вырос, — осторожно подтвердил Цин.

Наоми почувствовала, как мысль о годах, наполненных горем, гневом, тоской и предательством, перехватывает ей горло. Она улыбнулась и, не изменив голоса, продолжила:

— Как у него всё шло?

Цин бросил мимолетный взгляд на Карала, очень быстрый, едва заметный. Они вступили на опасную территорию. Наоми не понимала: то ли они старались защитить её от чего-то, то ли Филипа и Марко от неё. Или же они просто не хотели становиться частью непростой ситуации в её отношениях с бывшим любовником и их сыном.

— Филипито всегда был славным парнишкой, — ответил Карал, — умным и сосредоточенным. Очень сосредоточенным. Марко за ним приглядывал. Заботился о его безопасности.

— Не меньше, чем мы заботимся о своей, — добавил Мирал, стараясь говорить лёгким тоном. На его лице ясно читалось жадное любопытство. Его ещё не было с ними, когда Наоми встречалась с Марко, и сейчас ему казалось, будто в этом разговоре половина слов от него ускользает.

— А про меня? — спросила Наоми.

— Мы сказали ему правду, — немного резковато ответил Карал. — Не станем мы врать одному из наших.

Цин кашлянул. Искоса глянул на неё с видом провинившейся собаки.

— Когда он стал достаточно взрослым и начал задавать вопросы, Марко рассказал ему, что настали тяжёлые времена. Слишком тяжелые. И его мать... не могла так больше, и ей пришлось уйти. Вы вместе решили, что так будет лучше.

— Ясно, — сказала Наоми. Так вот как ему её представили. Значит, это она была слишком чувствительной. Слишком слабой. Ну, с позиции Марко, может быть, всё так и выглядело.

Но тогда как объяснить то, кем она стала? Старпом на "Росинанте", выжившая на станции Эрос, путешественница в новые миры. С учётом этих вещей "всё стало слишком сложно" звучит довольно странно. Разве что имелось с виду, что она не любила собственного сына достаточно сильно, чтобы остаться. Что то, от чего она убегала, был он сам.

— Филипито, он крепкий парень, — произнёс Цин. — Можешь им гордиться.

— Только так, — отозвалась Наоми.

— Ну, — начал Мирал, безуспешно пытаясь звучать непринуждённо, — ты же летаешь на корабле с Джимом Холденом, да? И как оно?

— Постоянная работа. И повышение не светит, — ответила Наоми. Цин расхохотался. Через секунду к нему присоединился и Мирал, сочувственно посмеиваясь. Только Карал никак не отреагировал, да и то, возможно, потому что сосредоточенно ковырялся в еде.

Звякнул ее ручной терминал. Она посмотрела на экран — два новых сообщения от Джима. Её палец находился в сантиметре от кнопки приёма. От его голоса Наоми отделяло всего несколько движений, и эта мысль магнитом тянула её туда. Услышать его голос, пусть даже в записи, будет подобно долгому душу в чистой воде. Она отправила сообщения к остальным ожидающим. Уже скоро, и прослушает сразу все. Начни она сейчас, уже не сможет остановиться, а она ещё не закончила. Вместо этого она отправила запрос на подключение по адресу, который ей дал представитель "Экспорта Внешних Границ". Через несколько секунд терминал икнул, сообщая о подключении, и появилась красная рамка, возвещающая, что канал защищен.