Игры падших

Памела хмыкнула и исчезла. В тот же миг телефон зазвонил снова.

– Что надо?!

– Не хами! – На проводе, как и следовало ожидать, была Атина Мегара. – Можешь спуститься?

– Куда?

– Туда, где нас никто не подслушает.

– Я занят! – несколько неуверенно ответил Иштаран. На самом деле ему вовсе не улыбалось тащиться в то место, которое имела в виду Скилла. От посторонних глаз и ушей надёжно защищало только пустующее Пекло Нудиса, единственного из Падших, которого торжествующий победу Враг развоплотил после битвы при Мегиддо. Никакие сущности, кроме Равных, не могли проникнуть в это холодное мрачное пустое пространство, напоминающее о том, что всему в этом мире рано или поздно приходит конец.

– Заткнись, идиот! Не тот случай, чтобы препираться! – взвизгнула Скилла так, что телефонная трубка взорвалась в руке Иштарана, поранив его ладонь и щёку осколками пластмассы.

Едва глубокие порезы затянулись, он вновь вызвал секретаршу и, едва та возникла в дверном проёме, начал ровным и спокойным голосом давать распоряжения:

– В течение ближайших двух часов я буду занят. И чтоб ни одна живая душа не смела сюда ломиться. Отключи все каналы связи, в том числе закрытые.

– Через час у вас назначена встреча с министром торговли, – напомнила Памела. Когда Орсино переходил на такой тон, фамильярничать с дорогим боссом было себе дороже.

– Либо отмени, либо перенеси на 15-00. Всё…

Секретарша исчезла, бесшумно закрыв за собой дверь.

Спускаться в давно остывшее Пекло Нудиса не хотелось. Всякий раз, когда ему приходилось там бывать, окружающие тлен и запустение напоминали о том, что когда-нибудь – либо завтра, либо через миллионы веков – и в его собственных владениях погаснет яростное пламя, испепеляющее души, а плоть и кровь убийц, насильников, финансистов, политиков и военных перестанет подниматься над кипящей в котлах жижей облаками сладкой боли, вдохновляющей ненависти и возбуждающего страха. Но Скилла и сама едва ли с большой охотой назначила встречу в месте, где поселилась сама безысходность, само небытие. Значит, дело действительно серьёзное. Всё-таки обычные земные дела засасывают. Финансовые махинации, подкуп политиков, присвоение активов, расширение сфер влияния – дело, конечно, увлекательное, но не надо забывать и о главном! О предназначении…

Всё-таки, Пекло Нудиса напоминало не только о позоре поражения, но и о былой славе и величии, о временах, когда не только Пекло, но и весь этот мир был вотчиной Падших, и не только мёртвые, но и всякая живая тварь находилась в полной власти Гордых Духов, бросивших вызов Небесному Тирану. Тогда казалось, что это продлится вечность…

Он посмотрел на входную дверь кабинета, и тут же, повинуясь его взгляду, сработали все запоры. Теперь сюда никто не сможет вломиться, даже если посмеет сделать такую попытку. Ни к чему сейчас слухи о том, что один из богатейших людей мира куда-то бесследно исчезает из собственной резиденции.

Орсино заставил себя подняться из кресла, одёрнул пиджак, поправил галстук, стряхнул с лацкана невидимую пылинку и шагнул в сторону занимающего полстены бесценного полотна Леонардо да Коленцано «Битва титанов». Он шагнул в картину, ловко увернулся от брошенного в него кем-то из участников баталии огненного шара, отшвырнул оказавшегося на пути всадника вместе с ящером, на загривке которого тот восседал, и нырнул в бездонный колодец, служивший центром композиции. У каждого из Равных был свой проход в Пекло Нудиса, о котором не знал никто другой. Во всяком случае, никто не должен был знать. Особенно Враг. Самое мрачное и безысходное место во вселенной могло стать и самым надёжным убежищем, если вдруг рухнет устоявшийся миропорядок и Враг решит, что настала пора установить на земле Царствие Своё… Но до этого едва ли скоро дойдёт. Если дойдёт вообще… Нынешние тенденции обнадёживают. Человечество всё активнее возвращается к естественным ценностям – жажде власти, богатства и удовольствий. Так что хрен Ему!

Он мягко приземлился, подняв лишь небольшие облачка пыли и не выдав себя ни единым звуком. Всегда лучше первым обнаружить заклятых друзей, не дожидаясь, пока те устроят какую-нибудь мелкую или крупную пакость. Вполне могло оказаться, что Скилла просто подшутила над ним, а он даже не удосужился проверить по другим источникам, не произошло ли в мире что-либо такое, из-за чего стоило отправляться в это крайне неприятное местечко.

Громогласный многоголосый лай, раскатившийся многократным эхом, раздался прямо над ухом, и от скалы, подпирающей где-то в невообразимой вышине холодный каменный свод, отделился силуэт чудовища. На дюжине лап вместо когтей сверкали белозубыми оскалами хищные пасти с частоколами клыков. Шесть голов на длинных извивающихся шеях от лап отличались лишь наличием пар крохотных глаз, светящихся во мраке алыми огоньками.