«Игры престолов» средневековой Руси и Западной Европы

2. Тогда вышеупомянутый юноша, оставаясь на княжении, мало отступил от обучения. Он был верным и разумным, и искренним в беседе, и справедливым в суде. И когда его судьи хотели кого-то приговорить к смерти, упомянутый юноша, если его никаким способом не мог освободить, всегда находил выход, используя какой-либо повод, напоминая прежде сказанное в Евангелии: «Не судите и не судимы будете» [Мф. 7,1]. Он также разрушил тюрьмы и снес все виселицы, был милосердным отцом сиротам, утешителем притесняемых и вдов, кормил голодающих, поил жаждущих и своими одеждами голых одевал, заболевших посещал, мертвых погребал, чужеземцев и пилигримов как своих близких охотно принимал. С почетом прислуживая пресвитерам и клирикам, к тем, кто сбился с пути, выказывал искренность, а кроме того проявлял смирение, терпение, кротость, снисходительность и любовь. Ни у кого-либо из людей он ничего не отнял силой и обманом, и свое войско украшал не только вооружением, но и одеждою. Совершая это и тому подобное, от самого первого опыта он духовно следовал к созерцательной жизни. И во время сорокадневных постов по оледенелым и крутым путям без обуви ходил пешком к церквам из города в город, так что на его одеждах появлялась струившаяся кровь. Сделав власяницу, он носил ее снизу, поверх надевая дорогие одежды, мало довольствуясь пищей, постоянно бодрствуя, не переставал возносить благодарения одному Богу. И, поднимаясь ночью во время жатвы, тайно шел в поле и жал пшеницу, и носил на своих плечах к своему дому, и перемалывал на мельнице, и готовил муку, и также, взяв кувшин, с одним клиентом ненастной ночью отправлялся к воде… во имя Отца и Сына и Святого Духа, когда же приносил в дом, то смешивал с упомянутой мукой и из этого выпекал облатку. Подобным же образом в ночной тишине спешил в свои виноградники с верным слугой и, взяв виноград, тайно нес в свою келью, и там, подавив его на давильне, хранил в бутыли. Поэтому о том, что он делал, никто не знал, чтобы через это священники принесли жертву Господу.

3. Но и это, как известно со слов верных людей, он скрывал, молча, опуская не надлежащим образом, ибо уже предчувствовал вдохновение Бога для будущих [дел]. Но из многих других его пророчеств одно стало известно, что каждый день, поднимаясь на верх дворца и смотря вдаль из окна, как рассказал один ученик, он говорил: «Кажется мне это жилище покинутым из-за великого пресвитера Павла» (наставника Венцеслава. – Д. Б.). Между тем его мать, которая происходила из знатного рода, не знавшего Бога, начав держать совет с самыми вероломными мужами, сказала: «Что мы делаем? Разве князь должен быть погублен клириками и словно быть монахом?» И отправила неверных и злостных [людей] к своей свекрови, блаженной Людмиле, чтобы ее убили, что сделали те, кому это было поручено. Ее же душа, извлеченная из тюрьмы, принятая из темницы этого мира, с ветвью мученичества, вне сомнения, последовала к вершине Господней. И многие пресвитеры с клиром, лишенные имущества, были изгнаны из [этой] земли. Тогда исполнилось предсказание, что было дано прежде.

4. Поэтому с того дня стали чрезмерно возмущаться те, кто выбрал [князем] блаженного Венцеслава, чтобы он отказался от [христианского] учения. И стали строить козни в укрытиях и на площадях, чтобы, если какой-нибудь клирик к нему придет и станет его искать, тотчас смерти его предать. Сам же он со своими верными [людьми] сзади сделал лазейку, и, когда заходило солнце и все погружались в тишину, впускал того, кто учил его, и тайно выпускал в сумерках. Блаженный же Венцеслав, чтобы иметь постоянно перед глазами небольшую книгу, носил ее под своей одеждой, и в какое бы место ни приходил, с усердием читал и, тяжело вздыхая, сильно страдал сердцем за тех, кто был ослеплен [язычеством]. Наконец, когда все эти недоброжелатели отправились приносить демону ягнят и поросят, чтобы устроить из этого нечестивое жертвоприношение, он, пожаловавшись под благовидным предлогом, уклонился от этого и никогда не был участником их трапез. Так и питья, что они ему приносили, он никогда не пробовал.