Игры с огнем. Книга 1

– Выпив добровольно отданную человеческую кровь, можно временно получить полностью человеческое обличье – без крыльев и всего остального. А при трансформации – возвращение в эту, "человеческую" форму. Правда, при этом полностью драконья форма оказывается заблокирована.

– Магия на крови, значит… – нахмурилась я. – А это… Не опасно? Ну, в смысле, для человека?

– Нет, – взглянув на меня, просто ответил Личи.

– И зачем это тебе?

– Для работы! – едко бросил он, даже не пытаясь казаться убедительным. – Ну так, твое решение? Других желаний у меня к тебе нет. Соглашайся или проваливай.

Он протянул руку, глядя на меня с вызовом.

Ох, Небо, как все сомнительно и шатко! Но… не отступать же теперь.

Я сдвинула брови, усмехнулась и решительно взялась за протянутую руку. Лишь стоило мне коснуться его ладони, он сжал мою едва ли не до боли.

– Так значит, я обязуюсь доставить тебя до острова Зей-Цвенг… – проговорил он твердо.

– И обратно, – вставила я и, подумав еще, добавила. – Если меня не заберет Конхстамари.

Личи согласно кивнул.

– А ты обязуешься взамен предоставить флягу своей крови. И никому об этом не рассказывать. Ты будешь хранить секрет.

Пальцы его еще сильнее сжали мою ладонь.

– Обещай, что выполнишь.

– Обещаю, – решительно проговорила я, ответно сжимая его руку.

– Хорошо, – он отпустил. – Надеюсь, слово мага хоть что-то значит для тебя.

И, прежде чем я успела ответить, после небольшой паузы, бросил:

– Встречаемся через час на вершине Когтистого холма за городом.

– На обрыве?

Он усмехнулся.

– Да, там.

– Хорошо. А ты?..

– Заскочу домой, брошу вещи, переоденусь.

Неожиданная мысль вновь озарила сознание.

– Послушай!

– Мм? – он обернулся.

– А у тебя… – ну чем черт не шутит, а? – … случайно не водится ловца панорам?

Личи вопросу не сказать чтоб удивился.

– Нет, нету, – ответил он довольно равнодушно, но потом, вопросительно взглянув на меня, прохладно спросил. – А тебе зачем?

– Ну-у, просто я… Понимаешь, мне только для научных целей. Если бы мне удалось поймать панораму острова и свадьбы…

– Ишь, что удумала! – оборвал меня дракончик. – Нет, Дзета, вражеская ты засранка, – в голосе его появилась насмешка, – ловить панорамы стратегических объектов тебе никто не позволит! Даже я.

– Вообще-то, культурные люди говорят "засланка", – фыркнула я.

Личи усмехнулся и зашагал к лавке Шенлеров; подойдя, передал лоток Борису и походя буднично бросил:

– Я сегодня не дома, вечером не ждите.

Борис спокойно кивнул как обыденному и само собой разумеющемуся, не задав даже ни одного вопроса. Личи быстрым шагом направился прочь с площади. Ну а я – сразу поспешила на холм.

***

Сидя на обрыве, я дождалась Личи. Он пришел почти ровно через час и позвал меня идти.

– Куда? Разве мы не отсюда?..

– Нет, тут слишком близко до воды, нам нужен более высокий склон.

– Почему сразу не отправил туда? – уточнила я.

– Объяснять замучаешься.

Пройдя какими-то совершенно окольными путями, мы долго поднимались вверх по заросшему склону, продираясь через кусты кизила, и наконец вышли к площадке на вершине. Вид оттуда открывался еще краше, чем с обрывчика. Вниз круто уходил склон, спускаться по которому я бы вряд ли отважилась без веревки, сначала почти голый, без деревьев, поросший лишь кустарником и травой, а дальше, ближе к подножью – лесистый и постепенно становящийся пологим.

Личи скинул с плеча сумку, снял тюбетейку и плащ, начал раздеваться. Я же принялась изучать пейзажи. Тот обрывчик остался слева, ближе к морю.

Пошуршав сумкой, дракончик ловко пристроил ее на ветке, почти скрыв кустами, и подошел к краю обрыва, разминая и потягивая расправленные крылья. Остался он только в изящных панталонах до колен, похожих на те, что всегда надевал дня трансформации Кондор, видно, тоже заговоренных. Я с интересом взглянула на дракончика; тот стоял перед обрывом спиной ко мне, и я впервые толком видела его крылья.

Левое крыло было обыкновенным. Изящным, с красивыми длинными очертаниями и относительно тонкой, но крепкой кожей перепонок, в мелкой чешуе. Полноценные "перья" чешуи появлялись на нем в драконьей форме.

А вот правое крыло… На нем резко выделялись шрамы давних ранений. Почти от середины маховой части, ближе, все же, к краю, в крайнем сегменте шел неровный разрыв до самого низа, и снизу – многочисленные неровности очертаний и трещины. На втором от края сегменте кожа тоже была разорвана, но меньше, ближе к краю и более неровно, рана почти заходила на кость. Две крайние маховые кости срослись под заметным углом.

Личины движения в этом крыле были, казалось, слегка, самую малость скованны и осторожны. Такое ощущение, что у него словно была многолетняя привычка, манера держать раненое крыло так, чтобы собеседнику рассмотреть его было непросто.

– Ну что уставилась? – грубовато бросил Личи, метнув на меня короткий злой взгляд.

– Извини, – смутившись и немного растерявшись, проговорила я, запоздало сообразив, что так беспардонно пялиться, минимум, не очень вежливо.

Повисло молчание.

– Скажи… – как-то вроде бы и не к месту проговорила я, – а разве не паршиво – всю жизнь стоять на коленях?