Игры сердца (ЛП)

— Все будет круто, — пообещал он, и ее глаза снова встретились с его глазами.

Она кивнула.

— Увидимся, Рис, — сказал он, все еще улыбаясь.

— Пока, Фин, — ответила она, затем повернулась и пошла прочь.

Ей было четырнадцать, и она была первокурсницей. Вне его зоны.

Но он решил расширить свою зону, когда шел к своему шкафчику.

* * *

Фин сунул тетради в свою сумку с учебниками. Было уже поздно. Он только что закончил их читать.

Его кожа казалась странной, как будто стала колючей, а ладони вспотели.

Это было потому, что его тетя Дасти была крутой. Он любил ее. Она любила его и Кирби, и их папу, их маму, и она показывала им свою любовь так, как ему всегда нравилось. И он знал, что она сделала все, что могла, чтобы тетя Дебби не взяла верх по поводу похорон, но тетя Дебби, как обычно, добилась своего, и он понял, что это вывело тетю Дасти из себя. Не потому, что она была в трауре. А потому, она сделала то, что должна была сделать его мать — жена отца, а также его бабушка попытаться поступить правильно по отношению к его отцу, исполнив его волю. Она просто противостояла тете Дебби, о которой отец не раз говорил, что она была доставучей занозой в заднице, а поскольку у тети Дасти не было яиц, тетя Дебби перешагнула через нее.

И этот сумасшедший, гребаный псих — серийный убийца дотрагивался до нее.

До его тети Дасти.

И Фин от этого почувствовал тошноту, ему захотелось пробить кулаком стену.

Он не мог грохнуть кулаком по стене, потому что тогда его мать растеряла бы все оставшиеся, скудные мозги.

Так что ему пришлось подавить это желание, похоронить поглубже и разобраться с остальным дерьмом из этого дневника.

Если то, что сказала Кларисса, было правдой, и тетя Дасти переспала с мистером Хейнсом, то, для этого потребовалось слишком много времени.

И если они расстались, это был полностью чертовый, огромный отстой.

И Кларисса оказалась права, хотя даже не подозревала, насколько была права.

Это должно было произойти.

Это должно было произойти — тетя Дасти должна была вернуться домой, помочь его матери, помочь с фермой, чтобы Фин не сталкивался постоянно со всем этим дерьмом в одиночку.

Это должно было случиться, потому что тетя Дасти любила эту землю, как и его родной отец, как и сам Фин, а у мамы не хватило бы сил противостоять тете Дебби, если та захочет продать ферму. Но с тетей Дасти продать ее можно было бы только через ее труп. Отстойно было думать об этом, но он знал, что это была гребаная правда. Возможно, тетя Дасти и проиграла папины похороны со своей сестрой. Но уж точно не потерпела бы, чтобы Фин потерял наследие отца. Ни за что, бл*дь на свете. Она будет сражаться насмерть, и Фин это отлично знал.

Также это должно было случиться, потому что мистер Хейнс когда-то был с его тетей Дебби, это было нехорошо, но правда, и Фину очень понравилась идея, что мистер Хейнс и тетя Дасти могут быть счастливы вместе, и тете Дебби придется с этим как-то смириться. Хотя ей бы это совсем не понравилось. Даже очень сильно не понравилось. За то очень нравилось Фину.

И это должно было случиться, потому что читать дневники тети Дасти было немного странно, но нельзя было отрицать, что тетя Дасти действительно, очень сильно нравился мистер Хейнс еще тогда. И как она описывала свое чувство тогда, он знал, но не знал как, но он все же чувствовал, что такое чувство не способно умереть.

Так что это должно было случиться с тетей Дасти.

Было уже поздно. Он должен был видеть сны. Но он, не колеблясь, схватил свой сотовый и набрал номер тети Дасти.

Она ответила после первого гудка, ее музыкальный голос, который он всегда считал потрясающим, был полон явного беспокойства:

— Привет, дорогой. Уже ночь. У вас все в порядке?

Фин глубоко вздохнул.

Затем ответил:

— Нет.

* * *

Как будто она ждала звонка, так собственно и было, в ту минуту, когда ее сотовый завибрировал на тумбочке, глаза Клариссы открылись, и она схватила телефон.

На дисплее высветилось: «Фин».

Она отключила звонок, на всякий случай. И оставила телефон на тумбочку с большей надеждой, чем уверенностью, и когда она сказала ему «надеюсь», то имела в виду очень многое.

И вот раздался этот звонок.

Она странно задышала, когда нажала на кнопку принять вызов, и поднесла телефон к уху.

— Йо.

— Привет. Все хорошо.

Она почувствовала, как у нее внутри все перевернулось, не только потому, что темноволосый, высокий, широкоплечий, с глубоким голосом, доступный старший теперь Фин Холлидей разговаривал с ней в начале двенадцатого ночи, а она лежала в постели в темноте. Но еще и потому, что он сказал, что все хорошо.

— Она вернется? — спросила Кларисса.

— О, да.

— Когда?

— Скоро.

— Скоро, это когда?

— Ну, она привезет с собой своих лошадей и печи для обжига, так что думаю, какое-то время ей потребуется для соборов.

— Что? — спросила Кларисса, не понимая.

— Она изготавливает глиняную посуду и обжигает ее в печах. И у нее есть лошади, на которых она любит кататься. Итак, хочу сказать, что она приедет сюда достаточно надолго, чтобы остаться на какое-то время, работать здесь, я понял это, потому что она не хочет оставлять там печи или лошадей.