Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков

– Я не расстаюсь с ним, моя любимая ведьма.

Сущность в Софии жарко зашептала:

– Как бы я хотела снять его… Ненадолго. Дай руку.

Гай усмехнулся, и женщина, обильно смочив слюной его безымянный палец, начала стягивать кольцо зубами. Как любила делать всегда.

Мужчина нежно дотронулся до ее щеки, останавливая:

– Не торопись. Боюсь, что неподготовленное тело этой женщины не выдержит особой ласки, а оставлять на нем увечья я не хочу.

Виктория нахмурилась:

– Неожиданное замечание. Смотри не увлекайся. Помни, что именно я позволила ей приблизиться к тебе.

– Мне кажется, или ты действительно ревнуешь меня к человеку?

Губы Другой раздвинулись, она захихикала и, высунув острый язычок, – подразнила Гая.

– Помни, я слежу за тобой.

– Следи, сколько тебе будет угодно, а пока…

Язык Гая проник глубоко в рот, даря запретную ласку. Руки страстно сжали тело Софии.

Но оно внезапно сгорбилось, обмякло. Глаза Другой потухли, устало закрылись.

– Пора, отпусти меня. Силы на исходе.

Стон, полный разочарования, сорвался с губ Гая.

– Иди, – прошептал он, подчиняясь неизбежности.

Несколько секунд рыжая растрепанная голова покоилась на его плече. Мужчина, держа в объятиях Софию, чувствовал, как Виктория медленно и неохотно покидает ее тело. Он тяжело вздохнул и погладил приходящую в себя женщину по шелковистым огненным локонам.

– Софи…

Та, уткнувшись ему в грудь, с трепетом облизнула губы, на которых еще горел поцелуй. В памяти всплывали разрозненные образы. Она сама набросилась на Гая, как изголодавшаяся кошка, он ответил взаимностью с не меньшим жаром… Странное ощущение трепета в груди, разбегающиеся, словно бусины по полу, мысли – не собрать… Чужие слова, чужая жизнь. Безумная любовь… Непреходящая боль… Тайный предел, который невозможно покинуть… Желание обладать… но невозможно дотянуться…

– Софи, – повторил Гай и заглянул ей в лицо. – Посмотри на меня.

Поймав взгляд, легко провел ладонью по глазам, срывая невидимый полог.

Ап! Она забыла все, что испытала пять минут назад. Лишь губы сохранили вкус горькой волшебной настойки и нежного прикосновения других губ. Да сердце билось все сильнее. Билось и дрожало, словно птенец-перволеток, выпавший из гнезда.

– Сейчас я попрошу тебя сосредоточиться на одном неподвижном предмете, допустим, на графине с абсентом. Не мигая смотри на него и постарайся задержать дыхание. Что бы ни происходило, потерпи несколько секунд, не отводи глаз.

София послушно кивнула. Окончательно прийти в себя не удавалось, сознание тонуло в обрывках чужих воспоминаний, будучи не в силах сложить даже крошечный элемент мозаики.

– Мы еще спим?

– Да. А сейчас заснем еще крепче, не успеешь до десяти досчитать. Я обниму тебя, чтобы не потерять в пути. Смотри на графин, – приказал Гай.

Он прижал ее тело к своему, застыл, превратившись в каменное изваяние. София через плечо мужчины взглянула на сосуд с переливающейся янтарной жидкостью и, затаив дыхание, послушно начала отсчет.

Легкий ветерок пролетел по комнате, приподняв занавесь из органзы словно крылья чудной птицы… Он принес с собой приторный запах курящегося ладана, восточных пряностей, аромат благовоний из дальних стран.

София почувствовала, что под руками, держащими Гая за плечи, исчезло белоснежное сукно сорочки. Вместо нее пальцы ощутили гладкость плотного атласа. Боковым зрением она видела, как внешность мужчины тоже начала меняться. Короткие волосы потемнели, отросли, завились локонами. София держалась из последних сил, не отводя взгляда от узора на муранском стекле. Глаза нещадно резало, по щекам струились слезы. Досчитав почти до ста, она, наконец, услышала голос:

– Получилось. Извини, одному перемещаться получается быстрее.

Мужчина разомкнул объятия.

София с наслаждением закрыла уставшие глаза и вытерла мокрые от слез щеки.

– Что получилось? – спросила она и взглянула на своего спутника.

Гай исчез.

Вместо него появился высокий щеголеватый вельможа в узорчатом атласном камзоле лавандового цвета и со шпагой наперевес. Узкие брюки из тончайшей замши заправлены в высокие каперские сапоги. Гладкие волосы цвета вороного крыла, украшенные ниткой жемчуга, заплетены в хвост, выразительные глаза, прозрачные, глубокие, мерцали словно горные озера. Лишь они напоминали бывшего Гая, да хитрая усмешка, что играла на лице незнакомца. И, пожалуй, еще одна деталь. Роскошный воротник из тончайшего кружева, распахнутый на смуглой груди новоявленного пирата, не скрывал знакомого медальона, источающего призрачный свет. Переплетенные тонкие тела змей на нем находились в постоянном движении, сжимали и разжимали кольца, вращались по спирали, завораживали.

– Кто вы? – спросила в недоумении София.

– Разве ты не узнаешь меня? Стоило мне скинуть пару годков да сменить гардероб, ты делаешь вид, что мы незнакомы.

– Гай?

– Одно из имен, что я предпочитаю.

– Разве есть и другие?

– Их множество, – молодой щеголь засмеялся, змейки на медальоне подняли крошечные головки, угрожающе сверкая антрацитовыми глазками.

София отступила от Гая на шаг, опасаясь маленьких тварей.