Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков

– Ты назвал их Стражами. Стражами чего?

– Думал, ты догадалась. Семеро харизматичных лицедеев на самом деле таковыми не являются, ради разнообразия они примерили шутовские маски. Стражи являют собой квинтэссенцию грехов, их эталонную чистоту. Когда-то они были людьми, но переполнили чашу терпения.

София надолго замолчала. Огромное количество сумасшедших вопросов рождалось в ее голове и, не находя словесных форм выражения, мгновенно замещалось другими, не менее безумными и не более выразительными.

Если она сейчас не допустит псевдо-реальности происходящего с ней, то разум лопнет подобно раздувшемуся мыльному пузырю. Еще мгновение, и она сойдет с ума.

– Я знал, что ты безумно боишься пауков, поэтому сотворил иллюзию, чтобы удержать тебя рядом.

София вздрогнула, мысленно благодаря Гая за помощь. Хотя бы одна тайна перестала быть таковой.

– Хочешь сказать, паутины больше нет? И воздух вновь насыщен кислородом, а не изрыганием адских топок? – она перевела взгляд на идиллическую картину согретого утренним солнцем парка.

– Все зависит от угла зрения. Выйди на балкон, проверь!

Оценив сарказм в тоне, София поникла.

– А что происходит с другими? Они стали похожи на героев дешевых комиксов.

– Я не могу запретить Стражам развлекаться! Они ждали без малого четверть века, когда в одном месте соберутся семеро грешников. Хочешь узнать, каким было нынешнее утро твоего воскресшего любовника? О! Фантазиям Люксурия может позавидовать режиссер эротических мелодрам.

У Софии хищно сверкнули глаза. Гай, заметив ее реакцию, удовлетворенно улыбнулся:

– Он провел эту ночь с тобой, моя принцесса. О, не бойся! Никакого расслоения личности не произошло. Люксурия Великолепный примерил на себя образ рыжеволосой зеленоглазой красавицы, любезно согласившейся простить предателя. Он подарил раскаявшемуся негодяю самые сладкие мгновения в его жизни. Сгорая от неистового желания, Кирилл всю ночь напролет занимался любовью со служителем Похоти. Каков конфуз! Очнувшись, он увидел в своих объятиях разомлевшую матушку Катрину.

Стареющая нимфоманка пообещала мальчику очередную игрушку. Но, должен признаться – мечта Кирилла о новом «Инфинити» вряд ли осуществится.

– Невероятно…

– Куда более! Дальше еще веселее! Обманщики сменились, пробил звездный час моей фаворитки – избалованного белокурого ангела. Хладнокровный страж Гордыни вышел на сцену.

Устами Кирилла он истер в пыль вознесшееся до небес самомнение мадам Лешер. Несколько простых и правдивых слов, и годами возводимая империя размыта словно замок на песке.

– Каких слов?

– Которые он должен был сказать очень давно, которые крутились на языке чуть ли не каждый день. И лишь Супербия, овладев им на время, материализовал их.

София закрыла глаза и увидела, как Кирилл присел на край кровати, где на подушках раскинулась томная Катрина, взял женщину за руку и, поднеся к губам, произнес:

– Спасибо тебе, дорогая. Что имеет начало, имеет и конец. Ты способна купить все на свете, кроме двух простых вещей – собственной молодости и искренности моих чувств.

После чего встал и покинул ее спальню.

– И это все ее наказание? – недоуменно спросила София.

– О! Да ты жестока. Неужели ревнуешь? Нет, конечно. Позволим светловолосому ангелу немного поразвлечься. Сейчас брошенная и униженная Катрина Лешер мечется по опустевшему отелю в поисках живой души, мечтая излить яд, переполняющий ее. Но гордячке не дано пока видеть никого из нас. Она заперта в отеле, словно в камере-одиночке. Очень скоро ядовитые зубы вонзятся в собственное взлелеянное тело. Змея, пожирающая свой хвост, – классический Уроборос катается по этажам «Роял Парка».

– Неплохо. Но остаются еще двое – высокий пожилой мужчина и маленькая, затюканная жизнью особа. Что будет с ними?

– А с ними все плохое уже произошло. И очень давно. Осталось лишь исправить ошибки.

– Хочешь сказать, что эти… существа – злобный старик в пенсне и дама с крысой – оставили их в покое?

– Да, на время. Кстати, не стоит видеть в моих коллегах лишь зло. Они призваны следить за порядком. Пресекать излишние эмоциональные всплески, так сказать. Но стоит господину Коппельмауэру и его бывшей невесте фрау Грюнберг не оценить подарка судьбы, позволившего им встретиться, – второго шанса им никто не предоставит!

София поникла головой. Одни загадки разгадываются, но на их месте рождаются другие. И так до бесконечности.

Она взглянула на Гая, который вновь вернулся к написанию письма.

– Сейчас ты спросишь, почему я использую старинное перо. Отвечу: привычка. Чувство единения с человеком, к которому обращаешься. Мелодичный скрип пера по бумаге. Капля чернил, упавшая на бумагу, словно случайная слеза…

– Романтично.

– Наш мир держится на мелочах, девочка. На культивируемых ритуалах. На привычках и традициях… Нематериальное куда прочнее, оно вечно и недоступно тлену…

– Кому предназначено это письмо, если не секрет?

Гай, отложив перо в сторону, осторожно закрыл маленькую хрустальную чернильницу.