Игры времени. Дилогия

Аристократическую пару отвели в сторону. Возницу заставили показать их багаж. Тюки сняли, и стали в них рыться, откровенно грабя и даже не скрывая этого. Слышались только стенания женщины и успокаивающий её голос мужа. И им ещё очень повезло, решил Артур, вспомнив нравы этого мира, что дама уже не в том возрасте, который бы мог привлечь грабителей.

– А вы, мсье, что так неловко разлеглись? – Поинтересовался усач у съёжившегося на полу молодого человека. – Давайте-ка наружу.

Парень с трудом, опасаясь дотронуться до Селены, выбрался наружу. Только его ноги коснулись земли, как он бросился за спину усача, обхватил руками его колени, и захрипел, пытаясь что-то сказать.

– Пустите, сударь, – полицейский отпихивался руками, но ничего не выходило. – Да вы скажите просто. Да отлепись, каналья!

Молодой человек отпустил пристава, обхватил голову руками и заскулил. Он скулил так естественно, что где-то очень издалека ему начал подпевать не то собачий, не то волчий хор.

И вдруг неожиданно встрепенулся аристократ, который до сей поры молчал совершенно, а только трясся:

– Вот их! Вот этих берите! Вот этого молодого берите! В нём дьявол! – Он упал на колени, обратившись лицом к усачу. – Это они постоялый двор разнесли!

Усач презрительно посмотрел на пресмыкающегося перед ним пожилого мужчину. Потом бросил взгляд в сторону его потрёпанной дорогами и невзгодами жены. Да, тут явно поживиться было нечем. А вот эти мужчина и юноша явно могли заплатить за себя. Чистые, хорошо одетые, руки холёные. Пожалуй, достаточно ямой напугать, и сами всё отдадут. А если при себе у них много нет, так за таких чистеньких родители любые деньги заплатят.

Артур с горькой усмешкой взглянул на Селену. Мол, вот так вот, девочка, предательство в те времена ещё никто не отменял.

– И всё же подожди, Поль, – произнёс он, как мог небрежнее, одновременно продолжая придерживать оперативницу за руку. – У уважаемых жандармов есть к нам какие-то претензии?

Усач аж крякнул от удовольствия. Ему до колик надоели эти жалобнопищащие, коленоползующие и прочее и прочее, коих хватало каждый божий день. На востоке Император что-то затевал, и ежедневно в том направлении тянулись всякие оборванцы, поступать в великую армию. По пути они воровали, грабили, насиловали. Но на такую мелочь в военное время никто и внимания не обращает. Кроме обывателей. Вот они, да всякие «бывшие» и елозили у его ног и на пороге участка. И вдруг такая удача! Благородные и с гонором!

И всё же, усач был воробьём стреляным. Прежде чем начать глумиться над этой самоотверженной парочкой, требовалось окончательно убедиться в их беззащитности.

– Какие претензии? – развёл он руками. – О чём вы, господа говорите? Я же только слуга закона. Пусть не очень щепетильный, – он весело кивнул в сторону, где его подручные буквально вытряхивали из дорогого сюртука молодого повесу, который лишь мог хрипеть в ответ на их шутки. – Но верный! И если вы мне соизволите предоставить ваши документы и подорожную, то я и минуты вас не задержу.

Пристав действительно, что называется «собаку съел» на подобных досмотрах, и сейчас мог поклясться в том, что никаких документов у этих бродяг нет. К тому же прочему, как он заметил, грудь у юноши явно несколько объёмнее, чем свойственно мальчику такого возраста. А это предвещало любопытное дознание.

И Артур уже почти отпустил руку Селены, решив, что иного способа выбраться нет, как с совершенно неожиданной стороны пришла абсолютно нежданная помощь.

– А подойди-ка ты сюда, милейший, – насмешливо и одновременно властно прозвучал голос из-под шляпы, обращённый к усатому служаке.

От неожиданности вздрогнули оба – и Артур и усач. Оба, увлёкшись друг другом, совсем позабыли о таинственном пассажире. И теперь вдруг разом о нём вспомнили. И оба испытали не лучшие чувства.

Усач от того, что таким тоном с ним мог разговаривать только человек во всей мере наделённый полнотой власти не только в мире официальном, которому тот принадлежал только наполовину, но и в мире теневом, коему предана была половина оставшаяся. Помимо прочего полу слуга закона никак не мог понять, как он и его люди не обнаружили в дилижансе этого типа в широкополой шляпе?

Ну а Артуру, услышавшему, наконец, голос незнакомца, он – голос – показался чем-то знакомым. Фонетика чужого древнего языка не позволяла определить точно. И всё же, ясно стало одно – с этим человеком он разговаривал, и не раз, и не в прошлом, а в их настоящем времени. А значит, посланец был агентом.

– Тебе, тебе говорю, – обладатель таинственной шляпы пальцем поманил пристава подойти поближе к себе.

Остальные полицейские замерли, как и те, кого они грабили и раздевали. Все с открытыми ртами смотрели на дверцу дилижанса, к которой, как кролик к удаву приближался усач.