Игры желтого дьявола

Поутру, прослушав выступление Ельцина, который назвал случившееся вооруженным мятежом и призвал к его подавлению всеми имеющимися силами, он вконец расстроился и решил от греха подальше остаться дома. Об этом он известил по телефону Михаила Абрамовича. Тот начал изливать свои предположения и доставать Родика воспоминаниями о его недавней позиции по отношению к столь судьбоносным вопросам. Родик некоторое время слушал, в душе соглашаясь, но нарастающее неприятие слов человека, который, по его мнению, даже не нюхал пороха войны, заставило грубо осадить Михаила Абрамовича. Тот, судя по голосу, обиделся, но Родик не стал придавать этому значения и просто бросил телефонную трубку. Телевизор он тоже выключил и, надеясь отвлечься от тревожных мыслей, улегся читать детектив. Неожиданно сюжет увлек его. Прервать чтение заставил назойливый телефонный звонок. Родик нехотя поднял трубку и опять услышал голос Михаила Абрамовича:

– Родик, ты телевизор смотришь?

– Нет и не собираюсь.

– Танки стреляют по Дому Советов от гостиницы «Украина».

– И что? Бежать нам некуда. Да и не от кого. Молись Богу, чтобы в этом Доме собрались все главные противники Ельцина, а то буза затянется надолго, а мы разоримся. Не отвлекай меня. Я отдыхаю.

– Какой отдых? Там война…

– Отстань. Я интересную книгу читаю. Не суетись. Завтра разберемся. Если все пойдет, как в Душанбе, возьмем своих, сядем на машины и махнем в Брест. Как попасть в Польшу, мы с тобой знаем. Денег в банке на первое время хватит. Все!

Несмотря на произнесенные слова, информация Родика ошеломила. Он попробовал вернуться к чтению, но не выдержал и включил телевизор. Вид Дома Советов его впечатлил. Здание, вероятно, горело внутри, поскольку над окнами некогда белый фасад был покрыт копотью, а над крышей поднимался черный дым, в котором непострадавшая надстройка с часами и флагштоком на фоне голубого неба создавала сюрреалистическую картину. Потом показали знакомые силуэты танков, стоящих, по-видимому, на набережной против гостиницы «Украина». Родик с новой силой усомнился в правильности своих поступков и суждений. Захотелось с кем-то это обсудить. Однако, перебрав своих друзей, он понял, что узнать нечто значимое можно только у Абдужаллола, который по роду службы мог быть носителем нужной информации. Посмотрев на часы, он предположил, что тот на работе, и звонить не стал, боясь поставить друга в неудобное положение. Тут он вспомнил о Евгении Григорьевне. «Она уж точно в курсе событий», – подумал он, уже набирая номер ее домашнего телефона. Трубку подняли сразу, и Родик услышал знакомый голос:

– Алло, алло…

– Добрый день, Евгения Григорьевна. Это Жмакин… Извините за беспокойство, но чрезвычайные обстоятельства вынуждают. У вас есть несколько минут?

– О-о-о, Родион. Для вас всегда есть время. Волнуетесь событиями?

– Есть немного. Ваше послание не до конца понял. Отвечать было нечего, а сейчас решил поделиться соображениями, да и кое-что после нашего разговора успел сделать. Думаю, нас в такое время подслушивать никто не будет. Все опять на баррикадах.

– Возможно, но лучше поберечься. А по поводу бунта сильно беспокоиться не следует. По нашим оценкам, через несколько дней все уляжется.

– Дай бог! Однако стреляют… Танки, заметьте. Главная ударная сила войны. Это вам не ГКЧП, когда они только траками громыхали, а ваш хваленый Запад помалкивает. Мигом про свободу забыл… Могущества Комиссии как-то не ощущается. По-моему, все становится неуправляемым.

– Свободу надо брать. Ее на блюдечке с голубой каемочкой никто не принесет. Это сейчас и происходит. Запад такое поддерживает и… будьте уверены, контролирует.

– Что-то подобное я уже слышал из уст вождей пролетариата. Чем кончилось – известно. Их тоже две державы одобряли, а потом в лице Антанты давили.

– Тут другое… Знаете, после голодовки пищу надо давать маленькими порциями, а то завороток кишок будет. А у нас все без меры… Сегодняшнее событие – это вовремя поставленная клизма.

– Не ясно только – кому…

– Стране, которая продолжит движение к демократии с законным правительством и нормальными институтами власти. Я возлагаю надежды на Ельцина. Все возлагают.

– Да-а-а… Мне этот лидер не импонирует. Впрочем, другие – еще меньше. Поживем – увидим. Не стану спорить. Лучше, чтобы отвлечься, расскажу о моих планах. Не возражаете?

– С удовольствием послушаю.

Родик подробно рассказал о своих достижениях в части организации салона и опасениях, связанных с убытками из-за непредвиденной задержки. Потом поделился своими мыслями о перспективах, включая задумки по клубу. В заключение не удержался и поделился своими опасениями, будоражащими его еще с ночи.

Евгения Григорьевна терпеливо его выслушала, а потом резюмировала:

– Ваши успехи поразительны! Столько сделать за месяц… Моя память такого не припомнит. Выше всяческих похвал! Все завершится благополучно. Поверьте…

– Попробую еще раз вам поверить. Да и хочется. Про остальное… Не подумайте, что скромничаю… Здесь больше везенье. Обстоятельства и личные симпатии…

– Случайностей не бывает. Банально, но факт.