Игрывыгры

– Очень.

– Заметно. Оттого ты ведро воды выхлебал.

– Зато теперь точно возьмусь за себя, – дал себе слово Михаил, чужим присутствием заверяя клятву, как нотариальной печатью.

Взяться стоило непременно, поскольку восемь часов рабочей беготни вокруг немецкого «полноцвета» спортом можно назвать с натяжкой. Потому что… вдруг все только начинается?

Одобрительный взор еще раз окинул его фигуру, и завуалированный комплимент повторился прямым текстом:

– Другие в твои годы пузо на тележках возят.

«Другие в его годы» вновь резануло по сердцу, но углубляться в тему было противно. И не нужно. В одном случае настроение испортится у него, в другом – у нее, если все окажется не столь плохо, как он себе насочинял.

Жаркое содержимое халатика посторонилось, давая дорогу.

– Пойдем, лечить буду.

– Само заживет, – буркнул Михаил. Он затянул на поясе узел, затем ладони пригладили поредевшую с возрастом шевелюру. Пусть не прынц на белой кляче, а на роль короля в изгнании еще сгодится. – Как на собаке.

– Так и знала, что все вы кобели, – смешливо упало в ответ.

– Не надо продолжать собачью тему, в ответ могу обидеть.

– Меня? Такую хорошую, пригожую и всю из себя замечательную? – Выйдя следом, Жанна по-детски прокрутилась перед ним по комнате. – Не получится.

Девушка остановилась, взгляд полыхнул непредставимым в такой милашке огнем.

– Я ведь не только тявкать, я и кусаться умею, – добавила она с суровой доверительностью.

В это верилось. Было в раскрепощенной проказнице что-то одновременно волчье и лисье. И острые зубки, и хитрые глазки. Связываться с ней глупо и опасно. В то же время, все в ночной квартире подталкивало к по-современному очень логичным, но неправильным действиям. К событиям, которых Михаил не собирался допускать.

– Значит, сам свои раны залижешь, кобель? – бросила Жанна с явным желанием уколоть.

Михаил еще раз осмотрел промытые водой, но не обеззараженные ноющие ранки. И согласился.

– Только быстро.

– Так бы сразу. – Девушка потянулась к уже приготовленному пузырьку перекиси водорода. – Будто я для себя стараюсь. Садись.

Центр гостиной занимал диван, Жанна толкнула Михаила туда, развернула вдоль, сама села ближе к дальней боковине. Его вытянутые ноги разместились на нежных коленях, девушка начала священнодействовать с ранами. От ласковых прикосновений, холодящих, но таких желанных, он таял. И вздрагивал от неожиданно-резких.

– Откуда сбежал на этот раз, герой-любовничек? Мистической мутью зубы больше не заговаривай, я люблю конкретику.

– Из морга, – признался Михаил, душой летая в небесах, ногами находясь в руках у добровольной помощницы, а мыслями стараясь не сорваться.

– Ого. Уверен?

– Или из чего-то похожего. Возможно, из больницы, предназначенной для таких уродов как я.

– Зачем ты так?.. – обиделась девушка за него.

Влажная ваточка почти с любовью промакивала ранки, а пару глубоких порезов залепил бактерицидный пластырь.

– Потому что урод. – Михаил скривился. – Кто еще, оставив долго строившуюся налаженную жизнь, будет пить вусмерть и ночами по чужим квартирам слоняться?

– Значит, ты здесь просто слоняешься? – Жанна сделала попытку сбросить с колен жилистые ноги.

– Прости. – Игривое отталкивание Михаил легко преодолел, ноги водрузились обратно. – Я обобщал.

– Учти, – жестко сказала Жанна, вновь принимаясь изливать волшебную благодать на раненую плоть, – я не общность. Я – частность. Всегда и во всем.

– Разве кто-то сомневается?

– Другое дело. – Девушка решила не заметить его шутливость. – Не хочешь проблем – внимательнее следи за словами и мыслями.

«За словами и мыслями». Хорошо сказано. Именно так, как нужно сейчас.

– Я не хочу проблем, – честно признался Михаил, – их у меня выше крыши в последнее время.

Взгляд упал на окно, где за далеким горизонтом начинало розовато лиловеть.

– Что там за здание, недалеко от лужи, в которой мы познакомились? – Он указал в сторону темного пустыря и корпусов за ним.

Бровки Жанны забавно-серьезно сошлись:

– Мы познакомились не в луже.

– Да, но мы сделали это в ее присутствии.

– Пусть хотя бы так, все не свиньей обозвал. В той стороне действительно находится морг.

– Вот. Именно оттуда мне пришлось делать ноги, пока не разобрали.

– Хочешь сказать, что и в первый раз…

Михаилу оставалось повинно развести руками. Скрывать непричастность к амурным похождениям он не собирался, и если девица что-то навоображала в его отношении – зачем поддерживать в нехороших подозрениях?

– Все, любитель приключений и луж, готово. – Жанна спихнула объект заботы на пол, оставшиеся препараты отправились назад в кожаную аптечку. – Жить будешь. Пока не умрешь.

Потом она небрежно отбросила аптечку и вновь уселась в своем углу дивана, забравшись туда с ногами. Руки обхватили поднятые к груди колени, задумчивое лицо, опущенное подбородком на гладкую коленную чашечку, пристально смотрело на Михаила.