Игрывыгры

– Ты меня боишься, – не спросила, а констатировала девушка понятный обоим факт, взяв смелость произнести это вслух.

Михаил тоже проявил отвагу.

– Да, – сказал он. – Боюсь.

– И себя, – с подначкой выговорила Жанна.

На этом провокация не кончилась. Руки Жанны упали, как листва по осени, одна оперлась на диван. Колени опустились набок. Над лицом Михаила нависли балконы прекрасного фантастического сооружения.

– И себя тоже боюсь. – Он сглотнул.

– Как ты живешь в постоянном страхе? Другие живут честно. Правильно или нет – другой вопрос, но честно. Не терзают себя постоянными сомнениями. Не умирают в неуверенности, в нескончаемой липкой боязни, что могут не сдержаться или, наоборот, что дражайшая супруга узнает о содеянном. Как ты можешь так изводить себя? Ты же мужчина! Если что-то гложет – дай себе волю, разберись с этим, но уничтожь проблему. Пусть она останется в прошлом.

– Я бы с удовольствием. – Михаил глупо хихикнул, так, что самому стало стыдно. – Но я борюсь с искушениями. Потому и…

– Ты не борешься. Ты множишь их. Ты превращаешь себя в тряпку.

– Неправда.

– Со стороны виднее. Особенно на истинный женский взгляд.

Девичий голос оброс обличающими интонациями, лицо распалилось, очаровательные шипастые шарики бурно вздымались и опадали сообразно с объемом набираемого воздуха. От них пахло свежестью, деревенским молоком и соблазном. Прошлое в душе Михаила подралось с будущим за настоящее. У каждого была своя правда. Взор остановился. Мысли тоже.

Не дождавшаяся ответа Жанна продолжила столь же резко и грозно:

– Вместо того, чтобы по-мужски править мир под собственное мировоззрение, ты ищешь возможности спрятаться, отгородиться от реальности, которая течет где-то рядом и, обливая брызгами соленых волн, пытается доказать свое существование. И извлечь тебя из созданной собственными руками лужи, откуда иногда выглядываешь испуганно, но, как только узнаешь о наличии рядом большого яркого мира, вновь прячешь голову в песок. Точнее, в ил. В затхлую жижу, к которой привык и потому не замечаешь. Помнишь лужу нашего знакомства? Ничего не напоминает?

В прострации, пронизанной немым восхищением ораторшей, Михаил внимал выливавшейся на мозги речи. Все, что она говорит – его случай. Он – такой?!

– Подожди, – вдруг заработала инстинктивная соображалка. – По-твоему, кто не реагирует на провокации и не клюет на соблазнительную наживку – трус?

– Хочешь поспорить? Давай. Разве тот трус, кто делает выбор в сторону действий? Кто не боится последствий? Кто согласен брать на себя ответственность за решения и поступки? – Жанна еще сильнее нагнулась, нависнув тревожащим сладким изваянием, что готово в любой момент рухнуть и погрести под собой.

Жителям Помпей не позавидуешь, им было так же плохо, но при этом не было так хорошо. Собрав все мужество, взор стыдливо нырнул вниз, где и утонул в колодце пупочка, обрамленного озерцом знойной мякоти и отчеркнутого ленточкой единственного элемента одежды. Внизу, в основании, ленточка превращалась в знобящий выпуклый треугольник. Туда, в самый низ, как вода с сияющего в подсвеченной темноте тела девушки, стекали взгляды Михаила, там утопали мысли – в уходящем вниз средоточии складочек, плотно сжатых бедрами.

– Подумай над моими словами! – произнесла владелица этого великолепия, а ее ладонь накрыла руку Михаила. – Ответственность за слова и поступки – то великое, что дано настоящему мужчине, и чем он может распорядиться по своему усмотрению. Мы, женщины, любим не наглых или смазливых, мы выбираем надежных. Тех, кто держит слово. Кто может. Кто действует. И кто готов отвечать за свои действия, не перекладывая решения и их последствия на имеющиеся поблизости хрупкие плечи. Даже, если эти плечи готовы взвалить на себя подобную ношу.

Осознавая, что внимание к низу еще более неприлично, чем к обнаженному верху, Михаил собрался с силами и взглянул девушке прямо в сверлящие глаза.

– А если для поведения в ситуациях, о которых ты говоришь, у меня другие принципы?

Перехват инициативы – лучшее средство защиты. А то какая-то пигалица учит его жизни. Он старше в два с лишним раза, и жизненного опыта не занимать…

Жанна будто мысли читала.

– Считаешь, что не могу быть правой, потому что младше? Возражу. Да, мы из разных поколений. Но. Ты мужчина. Я женщина. В этом отношении ничего не меняется тысячелетиями, оно заложено на генном уровне. Вспомни Экклезиаста: «Все было и все будет, и нет ничего нового под солнцем». У тебя больше опыта и приобретенной с его помощью мудрости. Допустим. Но. У меня – больше современных знаний о том, что такое нынешний мир, из карусели которого ты выпал на каком-то круге, когда посчитал, что все знаешь. Ты остановился, но мир – не круг, мир – спираль, вот в чем дело. На новом витке – больше возможностей. И больше ответственности.

К чему она ведет? Или, чисто по-женски, говорит первое, что пришло в голову? Вроде бы нет. На вид все связно и последовательно. Впрочем…