iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

— …Так вот, Милию он никому не доверял, всюду брал ее с собой. Она побывала во всех городах, даже в осажденном Люменике жила месяц. Что бы мы ни говорили Максу по этому поводу, а он все равно искренне считал, что только с ним девочка будет в безопасности… — Астэр говорила с едва уловимой, тонкой, как аромат рамниру, грустью в голосе. — Он с мечом и посохом учил ее обращаться… написал ей толстенную книгу сказок… И при всем этом мастерски управлял доброй четвертью омнисийской армии, а в некоторых боях даже принимал личное участие. Я как-то спросила его: когда, ты все успеваешь, Макс? Знаешь, что он ответил?

— Что?

— «Сплю три часа в сутки; мне хватает»… Вот так…

Кангасск задумчиво кивнул и вновь посмотрел вниз: Милия и тот мальчишка дружно смеялись над чем-то, стоя особняком от прочих веселых стаек. И Кан почувствовал — ощущение было легким, как прикосновение пухового перышка — трепет двух юных душ. Такой же, как при встрече с Надин Мианной, но без малейшего намека на боль и горечь…

— Как зовут этого парня? — прищурившись, осведомился он у Астэр.

— Слышу отцовскую ревность в твоем голосе, — с улыбкой заметила дочь звезд. — Это Лайель Грифон. Ему четырнадцать лет; с Милией они давние друзья.

Кангасск не стал исправлять ее утверждение насчет друзей. Просто принял услышанное к сведению и подумал о том, что вскоре ему, возможно, придется серьезно поговорить с этим парнем.

А что касается отцовской ревности… да, есть такое, и ничего с этим не поделаешь…

Тем временем Милия взяла своего Лайеля под руку — и они, продолжая шумно обсуждать что-то, вместе покинули тренировочный зал.

Вздохнув, Кан поднял голову и обратил взор к Астэр.

— Астэр… — тихо произнес он. — Скажи, ты много знаешь об изумрудных драконах?

— Не очень, — дочь звезд звонко рассмеялась. — Этот загадочный народ мне никогда полностью не понять.

— И все же… — серьезно сказал Кангасск.

— Да? Что ты хочешь знать? — посерьезнела и Астэр.

— Знаю, что тринадцать лет назад уже спрашивал… — Кан пожал плечами. Но с тех пор много чего изменилось… Я пытаюсь понять поступок Эдны… Она любила Макса, и дочь она назвала в его честь… Но я-то зачем ей был нужен?

— Ты прав, многое изменилось, — понимающе закивала Астэр. — Теперь, когда Безымянный Континент, или по-драконьему Ффархан, открыт для нас, мы знаем об этом народе куда больше. И, я скажу тебе, любовь они понимают совершенно иначе, чем люди. Драконья любовь — это вспышка, порыв, прозрение. Вечное пламя, если хочешь… Испытав это чувство однажды, драконы остаются вместе до тех пор, пока смерть не заберет одного из них. Человеческая же любовь — вещь необъяснимая. Иногда над нею не властно время и даже смерть, а иногда она изживает себя сама или, что драконам вообще не понятно, оказывается безответной. И это основной предмет драконьего любопытства. Многие драконы говорили мне, что изумрудная молодежь отправляется на наш континент и принимает человеческий облик не столько ради того, чтобы найти себе новых приключений, сколько ради того, чтобы испытать это чувство. Человеческую любовь. Они охотятся за ней, как некоторые мореходы — за сокровищами.

Для Эдны человеческой любовью стал Макс, а драконьей — ты. И неизвестно еще, кого же она на самом деле любила больше.

— Значит, она… — Кан долго не решался произнести это. — …она… любила меня?

— Да…

«Не волнуйся, любимый, ты больше меня не увидишь…»

«Не с легким же сердцем ты идешь на смерть, Кангасск Дэлэмэр. Слишком остро чувствуешь, что еще и не жил. Что не знал настоящей любви и не закончил в жизни ни одного дела…»

…Кан вздрогнул, когда голоса ушедших зазвучали в его мыслях одновременно.

— Что с тобой, Кангасск? — спросила Астэр, заглянув ему в глаза.

— Ничего… — пробормотал в ответ Ученик миродержцев. — Прости, мне нужно побыть одному.

— Ты странный… так изменился, что не узнать… — дочь звезд нахмурилась и скрестила на груди руки. — Думаю, зря ты носишь два харуспекса сразу.

— Нет, не в них дело, — выдохнул Кан. — Не в них дело, а во мне. Прости…

Развернувшись, он ушел с балкона.

«Никаких больше писем Макса, — думал он, шагая по пустым коридорам. — Никаких…»

Закрывшись в своей комнате, он взял письмо Учителя и читал его вновь и вновь… читал до тех пор, пока не начал слышать в собственных мыслях ее спокойный мудрый голос, произносящий начертанные на бумаге слова.

Успокоившись, Кангасск начал читать письмо в последний раз… и вдруг, как на спицу, наткнулся на фразу, которую до сих пор если и замечал, то не придавал ей особого значения…

«Ты будешь великим воином и магом, как и было тебе предсказано… помнишь, ведь: было…»

Глава девятнадцатая. Погадай мне…