Ийон Тихий

Байк-паркинг, как обычно, радовал хорошей погодой. Яркое солнце, чистое синее небо. Заглядевшись на небеса, Йозеф едва туда не попал, причем без всякого космического корабля. Когда асфальт вдруг ушел из-под ног, он моментально сгруппировался, и только это спасло его от приземления головой в груду железа. На груду он рухнул ногой. В ноге что-то хрустнуло, и свет в глазах мигнул. Он не стал корчить из себя героя и заорал от боли.

– Под ноги надо смотреть, мать твою, – проворчал кто-то сверху.

Небритый дядька с бухтой то ли шланга, то ли толстого провода на плече, в потертой оранжевой спецовке и высоких резиновых сапогах. Сантехник или электрик. Он заглядывал сверху в открытый канализационный люк, куда Йозеф умудрился сверзиться.

– Вылезти сможешь? – спросил он без особой надежды.

Йозеф попытался пошевелить ногой. В глазах помутилось, он застонал.

– Нет, самому никак.

Сантехник сокрушенно поцокал языком и сделал шаг от люка.

– Мужик, не уходи! – взмолился Йозеф. – Вытащи меня, я тебе пузырь куплю!

– Не ной, болезный, – отмахнулся дядька. – Я тебя поднять-то не осилю, громилу. Сейчас «Скорую» вызову, пусть санитары тебя вытаскивают.

Ректор Академии на прощание пожал Аддарекху руку и пригласил приехать поработать еще. Аддарекх был тронут, но от всей души надеялся, что этого не произойдет. Он хотел домой, и чем скорее, тем лучше. Земля оказалась вовсе не так плоха, как повествовали легенды, и все же в промежутках между рейдами лучше отдыхать дома, в кругу семьи, нежели подрабатывать на чужбине.

Курсанты собрались устроить своим инструкторам отходную пьянку; к счастью, вовремя вспомнили, что шитанн относятся к выпивке без энтузиазма. Решили сделать пикник с шашлыком на пляже, совмещая вкусную еду с водными процедурами и солнечными ваннами, но опять вспомнили… Посокрушавшись, утроили чаепитие в курсантской столовой. Юри Тиккинен, пробормотав слова благодарности за неоценимые уроки, подарил от имени всех товарищей гравюру с видом городского фонтана – как бы не того самого – и сувенирную колоду игральных карт. Карточным играм шитанн научились еще на «Ийоне», шлифовали мастерство с десантниками «Максима Каммерера», а здесь, в Ебурге, Шшагил Хот рискнул даже сыграть с профессионалами. Разумеется, его обжулили, и разумеется, денег он не отдал: пригрозил укусить, если не отстанут. Он бы выиграл, если бы игра была честной.

Карты были полезным подарком: своей колодой шитанн так и не обзавелись. А также красивым и с намеком: искусство художника соперничало с его же фантазией. Короли, дамы и валеты разных мастей представляли собой людей разных рас, а на тузах были изображены эмблемы планет. Трефы – земляне, черви – красавчики ханты, буби – лопоухие тсетиане. Шшерскому Раю достались пики, и король пик, старик с седым чубом, обнаруживал подозрительное сходство с Криййханом Винтом, слишком сильное, чтобы быть случайным. Подметив это, бойцы стали искать другие сходства и нашли, что дама срисована с Аххьеши Кенцца, правой руки координатора, а валет – не кто иной, как Ртхинн Фййк, его преемник. Дама треф с тюрбаном на голове и безмятежной улыбкой идентифицировалась, как Салима ан-Найян аль-Саид. Долго не могли понять, кого изображает король, вроде бы выше Салимы у землян никого нет. Юри, смущаясь, просветил, что этот веселый румяный дедок – грозный главнокомандующий космического флота Земли, а худощавый валет – московский куратор Владимир Каманин, следующий претендент на координаторское кресло.

Юри Тиккинен, дав себе зарок, держался его – больше не пил. А когда не пил, крышу у него не сносило. Так что курсант был адекватен, приемы схватывал хорошо, и в конце концов Аддарекх перестал над ним насмехаться. Даже, объективности ради, упомянул его в числе лучших в беседе с начальником курса. Если парень снова не начнет выпивать, выбьется в элиту.

Аддарекх собрал коробочки с украшениями, закатал в запасную одежду и упихал в спортивную сумку. Мрланк запрыгнул туда же, устроился в мягком гнездышке. Лоток и кошачий корм путешествовали в отдельном пакете.

– Что, Мрланк? – Аддарекх потрепал кота по загривку. – Домой едем?

Котенок заурчал. Человек не мог разделить его радостные чувства в полной мере: это для Мрланка «Ийон Тихий» был домом, а Аддарекху до дома еще невесть сколько. Но все же возвращение на «Ийон Тихий» – первый шаг к тому, чтобы попасть домой.

– Вы, батенька, неэффективно распределяете бригады по участкам, – снисходительный тон землянина бесил Кана Телевера, но приходилось терпеть, стиснув зубы. – Для чего нужно вот это последовательное прочесывание, скажите-ка на милость? Третья бригада собирает одну мелочь. Глупо.

– Зато рационально, – возразил гъдеанин. – Так мы можем быть уверены, что не пропустили ни кусочка траинита.

Захар расхохотался.

– И для чего нам эта уверенность? Мне плевать, сколько траинита пропустят ваши рабочие. Мне важно, сколько они соберут. Мы не очищаем территорию от траинита, а добываем его. Это разные вещи, батенька! Темпы и объемы добычи, вот что должно вас беспокоить.