Иисус до Евангелий. Как обрывочные воспоминания нескольких человек превратились в учение о Господе, покорившее мир

Какими были воспоминания феодотиан об Иисусе? Они считали, что он – человек и только человек – родился от сексуальной связи Марии и Иосифа. Во время его крещения Бог послал своего Духа на него в виде голубя, чтобы дать ему силу для служения. В этот момент Бог «усыновил» Иисуса. Опять же если Бог усыновил Иисуса, Иисус не мог быть Богом, как не были Богом Давид и Соломон, цари Израиля. Подобно им, Иисус был человеком, удостоившимся особой милости Божьей.

Через Иисуса действовал Дух, который позволял ему творить великие чудеса и распространять глубокое учение. Помазание свыше также означало, что Иисусу предстоит умереть за чужие грехи. Он исполнил эту волю Божью, и Бог воскресил его из мертвых. Но он был и остался человеком.

Ортодоксальные отцы Церкви резко возражали против такого подхода. Для них Иисус был не только человеком, но и Богом: если он не был Богом, как он мог полностью следовать воле Божьей? Если он был только человеком, как он мог умереть за грехи мира? А значит, Иисус был и человеком, и Богом.

Более поздняя память об Иисусе

Приблизительно через столетие после короткого взлета Маркиона и Феодота, в большей части христианского мира сложилось мнение, что каждый из них в чем-то целиком прав, а в чем-то целиком ошибается. Маркиониты правильно сказали, что Иисус был Богом, но ошиблись, отрицая его человеческую природу. Феодотиане правильно учили, что Иисус был человеком, но впали в заблуждение, не считая его Богом. Сформировался консенсус: Иисус был одновременно человеком и Богом. А со временем стало считаться, что Иисус был не наполовину Богом, наполовину человеком, а полностью Богом и полностью человеком.

Первым официальным церковным собранием, созванным для обсуждения богословских вопросов о природе Христа, стал знаменитый Никейский собор (325 год). На него съехались епископы со всей христианской ойкумены. Вопреки тому что иногда можно прочесть – в бесценной классике вроде «Кода да Винчи», – все участники уже считали Христа Богом и человеком.²¹ Но возникал вопрос: как он может быть Богом, если Бог един? Может, он – некое второстепенное божество, подчиненное Богу Отцу, созданное им в незапамятном прошлом? Или Христос во всех отношениях соравен и совечен Богу Отцу? Таковы были два основных предположения. В итоге на Соборе победила вторая, которая и стала господствующей/ортодоксальной точкой зрения Церкви.

Понятно, что всякий, кто считает Иисуса Богочеловеком из плоти и крови, соравным Отцу, «помнит» его жизнь иначе, чем тот, кто считает Иисуса только человеком (хотя и наделенным силой свыше) или только Богом (хотя и имевшим вид человека). Для епископов Никейского собора Иисус был воистину Богом во плоти. Он жил и учил, умер и воскрес как человек, но не простой смертный, а Богочеловек. Эти епископы и их последователи уже не помнили те аспекты жизни Иисуса, в которых Иисус выглядел, как и все мы, по-человечески несовершенным, – аспекты, известные его родственникам, друзьям и даже ученикам. Люди, знавшие Иисуса, либо не передали данную информацию, либо она была впоследствии утрачена.

Память об Иисусе как о вечном Боге, который в виде человека ходил по земле, оказалась под влиянием поздних богословских идей. Она сильно отличается от памяти авторов первых двух веков, которых мы разбирали в двух предыдущих главах.²² Впрочем, и ранние воспоминания отличались друг от друга. Причину мы уже знаем: многие различия обусловлены природой памяти. Память – это не только информация и опыт пережитого. Она во многом завязана на настоящее. То, как мы помним прошлое, тесно взаимосвязано с нашим нынешним опытом. Поэтому у нас нет прямого и непосредственного доступа к прошлому. Наше сознание обращается к нему лишь через несовершенные и эластичные процессы памяти.

8. В заключение: хвала памяти

Подобно большинству авторов, я получаю много писем от читателей. В ряде из них высказывается точка зрения, которая меня удручает. Она связана с вопросом важности памяти. Чтобы объяснить ее, сделаю небольшое отступление.

Основная часть моей профессиональной деятельности – как преподавателя, исследователя, лектора и писателя – сосредоточена вокруг исторической тематики. Всякий раз, когда я подхожу к Новому Завету с исторической точки зрения (а это бывает часто), я упоминаю проблему источников.

• Евангелия написаны через десятки лет после смерти Иисуса.

• Евангелисты не знали Иисуса лично.

• Евангелисты даже не встречали людей, которые знали Иисуса.

• Евангелия полны нестыковок и противоречий. Они по-разному передают слова и описывают дела Иисуса.