Иисус до Евангелий. Как обрывочные воспоминания нескольких человек превратились в учение о Господе, покорившее мир

Поэтому для реконструкции жизни Иисуса необходимо выработать жесткие критерии достоверности и применить их к источникам. Только так мы отделим историю от поздних искаженных воспоминаний.

Я – историк. Мне интересно прошлое. Некоторые свои воззрения на него я изложил в этой книге. И на сей раз акцент сделал на памяти: как искаженной памяти об Иисусе, так и точной (историческом зерне, которое содержится в ряде евангельских повествований). Ведь не все наши воспоминания обманывают. Так и воспоминания об Иисусе: из источников нам немало известно о его жизни.

Кроме того, я подчеркнул, что исследователи памяти занимаются не только ее аберрацией. В частности, есть такая интересная область, как «история памяти» («мнемоистория», по Ассману). В данном случае она помогает увидеть, какой свет проливают воспоминания об Иисусе на людей, которые его вспоминали: почему у Марка, Иоанна, Фомы и других была именно такая память об Иисусе? Как их исторические условия могут объяснить характер их воспоминаний?

Однако во многих читательских письмах вопрос ставится так: если в евангелиях содержится что-то недостоверное, значит, они не вполне истинны. А раз они не вполне истинны, их не стоит читать.

Мне это огорчительно. Возможно, вас удивит мое огорчение. Но оно есть.

Действительно, работа историка требует строгого критического отношения к источникам информации, дошедшим к нам из прошлого. По-видимому, некоторые читатели полагают, что такой подход к источникам свойствен лишь атеистическим, бесчувственным и либеральным историкам, которые не верят в чудеса и хотят уничтожить религию. На самом деле все историки так обращаются с материалами. Причина, по которой некоторые читатели возражают против данного подхода к евангелиям, состоит в том, что им непривычен исторический анализ Библии.

Более того, хотя я подхожу к Библии как историк, я вовсе не считаю этот подход единственно возможным. Мне грустно, когда люди думают, что раз евангелия содержат нестыковки, неправдоподобные факты и исторические ошибки, то надо выбросить евангелия на свалку истории.

Да, христианство часто рассматривается как «историческая» религия, и если возникают проблемы с исторической достоверностью, то появляются проблемы и у него самого. Я отлично это понимаю. Однако, на мой взгляд, в христианстве есть нечто большее, чем история. И вообще жизнь, смысл и истина не сводятся к вопросу, насколько достоверно описано событие в каком-либо древнем тексте.

С моей точки зрения, раннехристианские евангелия по сути намного больше, чем исторические источники. Это воспоминания ранних христиан о личности, которую они считали самой важной личностью в истории. Да, если смотреть на эти воспоминания под историческим углом, они вполне могут быть искаженными. Но это не обесценивает их (во всяком случае, для меня). Ведь так устроена жизнь. Не искаженных воспоминаний не бывает.

Действительно, все новозаветные воспоминания отличаются друг от друга, а стало быть, не вполне надежны. Но это не означает, что мы должны выбросить их как мусор. Ведь воспоминания одного человека всегда отличаются от воспоминаний другого человека, даже если речь идет об одном событии. Так действует память.

И действительно, на воспоминания евангелистов повлияли их жизнь, судьба и заботы. «Настоящее» наложило отпечаток на то, чтó и как они помнили о прошлом. Однако это не означает, что евангелия – пережиток старины. Ведь все воспоминания о прошлом спровоцированы и сформированы настоящим.

Мне грустно, что для многих людей свет клином сошелся на истории. Мол, если что-то не произошло, то оно неверно (во всех смыслах). Неужели? Разве мы так воспринимаем жизнь? Разве мы находим смысл только в твердых и надежно установленных фактах прошлого? Да с чего бы?

Разве все бессмысленно, кроме надежных фактов прошлого? Подумайте, сколько замечательного вокруг: близкие и друзья, работа и хобби, религия и философия, прогулки и романы, стихи и музыка, хорошая еда и хорошее питье.

Возьму один лишь пример, далекий от Нового Завета. Откажемся ли мы от литературы на том основании, что в ней многое выдумано? Главный герой замечательного романа Диккенса «Давид Копперфильд» не существовал. Обесценивает ли это книгу? Вы скажете: «Но ведь это другое дело, ибо это художественная литература». Да, художественная литература. И она может всю жизнь перевернуть, ибо полна смысла, хотя этих людей не было на свете.

А подорвут ли исторические открытия силу шедевров литературы? Допустим, нам докажут, что «Короля Лира» написал не Шекспир. Уменьшится ли его сокрушительная сила? От «Пляжа Дувра» у нас мурашки по коже – неужели мы разочаруемся, если узнаем, что у Арнольда были другие мысли, когда он в последний раз смотрел на Ла-Манш?

Литература обращается к нам независимо от исторической достоверности. Да и музыка. И скульптура. И вообще всякое искусство. А евангелия – это не только историческое свидетельство о прошлом, но и произведения искусства.