Иисус до Евангелий. Как обрывочные воспоминания нескольких человек превратились в учение о Господе, покорившее мир

Такова была историческая реальность примерно в 30 году н. э., когда Иисус со своими учениками пришел в город на Пасху среди тысяч других паломников. И уже она одна ставит под сомнение воспоминание о том, как Иисус пришел в этот город, – эпизод, известный в христианской истории как «вход Господень в Иерусалим».

Древнейшую версию мы находим у Марка. Согласно Мк 11, когда Иисус и его ученики уже недалеко от стен Иерусалима, он посылает двух из них в деревню: добыть осла, на котором можно въехать в город. Они исполняют поручение, и он въезжает в Иерусалим под приветствия собравшихся толп. Одни расстилают на дороге одежду, чтобы он по ней проехал; другие бросают на дорогу ветви с деревьев. Люди перед ним и позади него славят Иисуса как нового царя, который явился вернуть своему народу царство Давида:

Осанна! Благословен Грядущий во имя Господне! Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! Осанна в вышних!

(Мк 11:9–10)

Несколько иначе (и весьма любопытно) выглядит воспоминание о входе в Иерусалим в Евангелии от Матфея. Здесь сказано, что этот вход стал исполнением Писания:

Скажите дочери Сионовой: вот, царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на осле и молодом осле, сыне подъяремной.

(Мф 21:5)

Перед нами цитата из еврейских писаний (см. Ис 62:11; Зах 9:9). Но у Матфея Иисус исполняет пророчество до странного буквально. В древнееврейской поэзии строки группировались не с помощью рифм (как в привычных нам стихах), а с помощью концептуального параллелизма. Допустим, есть последовательность из двух строк: в первой строке высказывается какая-либо мысль, а во второй она же излагается другими словами (или повторяется часть первой строки с дополнительной мыслью; или здесь попытка отразить другую сторону монеты). В поэтическом плане это могло выглядеть по-разному, но это была именно поэзия, а не описательная проза.

Пророчество Захарии о царе, сидящем «на осле и молодом осле, сыне подъяремной», представляет собой именно такой параллелизм. «Осел» и «молодой осел, сын подъяремной» – это одно и то же животное. Судя по всему, Матфей не понимал, как работает параллелизм, и воспринял его буквально: решил, что речь идет о двух ослах. Соответственно, в его версии Иисус велит ученикам привести двух животных. Они слушаются, и Иисус садится верхом на обоих. Нечего и говорить, картина своеобразная!

Но лежит ли в основе воспоминания реальное событие? Имел ли место вход Иисуса в Иерусалим?

В самом широком смысле воспоминание безусловно истинно. Ведь Иисус так или иначе попал в Иерусалим. Однако евангельские описания данного события крайне неправдоподобны по причинам, которые я уже упоминал. Римские власти были особенно начеку и готовы немедленно предотвратить любые волнения именно в дни перед Пасхой, пожалуй, самое тревожное время календарного года. Согласно Евангелиям, еврейские толпы кричали, что Иисус вот-вот принесет своему народу царство Давида. Но как можно установить в Иерусалиме давидическое царство? Только изгнав нынешних властителей. А кто должен быть правителем в давидическом царстве? Разумеется, давидический царь! Таким образом, в этих евангельских рассказах толпы объявляют Иисуса грядущим Мессией, который изгонит римских оккупантов из Земли Обетованной.

По городу были расставлены римские солдаты. Насколько можно верить, что стихийные восторги в адрес их будущего завоевателя не заставили их насторожиться, встревожиться и принять необходимые меры? Если толпа действительно встречала Иисуса как грядущего Мессию и если вход Иисуса в Иерусалим был столь торжественным и славным, как получилось, что Иисус не был немедленно арестован и устранен во избежание мятежа и бунта? По-моему, это совершенно неправдоподобно. Перед нами случай искаженной памяти.

Но почему столь важное событие исказилось в передаче христианских рассказчиков? За ответом далеко ходить не надо. В десятилетия после смерти Иисуса (и до написания Евангелий) христиане зачастую находились в антагонистических отношениях с нехристианскими евреями. Они нередко обвиняли евреев в неверности: мол, отвергли собственного Бога и не поняли его замысел о спасении мира. Рассказ о входе Иисуса в Иерусалим отражает эту точку зрения. Здесь еврейские толпы в экстазе славят своего будущего царя/Мессию и объявляют его благословенным при его появлении в святом городе. Они ожидают, что он установит Царство Божье на Земле, с престолом в Иерусалиме.