Иисус глазами суфиев

Глупец повстречал Иисуса и рассказал ему о груде костей, которые он увидел в глубоком овраге, попросив научить его Божественному имени, произносимому при воскрешении мёртвых, «дабы смог я свершить благое, вернув жизнь тем костям».

Иисус повелел ему придержать язык и сказал, что не свершают такое подобным образом, посредством простого произнесения, но посредством самого дыхания. Достоинство же того, кому под силу подобное, выявляется в том, что «дыханию его надлежит быть чище, чем падающий дождь, и проворнее, чем ангел. Многие жизни уходят на очищение дыхания, покуда человек не становится достойным того, чтобы ему вверили сокровище небес. Если бы даровали тебе жезл Моисеев, превратило бы это руку твою в чудодейственную руку Моисея?»[70]

– Ну хорошо, если невозможно мне иметь такую власть, – настаивал глупец, – отчего бы тебе самому не произнести Божественное имя над этими костьми?

Иисус воззвал к Богу, прося наставить его, отчего человек этот более заботится о воскрешении груды костей, чем о приуготовлении к таинству собственной смерти. «Вместо того, чтобы искать освобождения для своей страдающей души, он озабочен тем, что вовсе ему чуждо!» – изумлялся Иисус.

Господь отвечал: «Да будет известно, что тому, кто сеет плевелы в этом мире, не увидеть розового сада в следующем. Розы обратятся терниями в руке его, и помощь, которую он предлагает, – есть помощь гадюки. Злодеятель сей сам есть яд змеиный, а делает вид, что подносит тебе благородный напиток. Избегай его как чумы, ибо слова его и дела не более плодоносны, чем ива».

Чем более упорствовал глупец, тем яснее Иисус осознавал, что тот не отступится от своего. Никакие увещевания не могли отпугнуть его. Чем больше советов даешь глупцу, тем упорнее он полагает, что его из зависти пытаются ввести в заблуждение. В конце концов Иисус уступил и согласился с просьбой юноши произнести Божественное имя над мёртвыми костями.

И Всемогущий повелел, чтобы эти кости составились вновь ради этого простака и опять приняли форму того живого существа, чьим скелетом они когдато были.

И так случилось, что созданием этим оказался устрашающий лев, который мгновенно воспрянул и одним ударом своей могучей лапы раскроил простофиле голову, так что мозг обнажился, словно орех из скорлупы, и вывалилось то немногое, что у него было в голове.

Иисус, изумившись, спросил льва, отчего тот убил человека сего.

Лев ответил просто: «Он докучал тебе».

Иисус спросил, отчего лев не поглотил свою добычу.

Тот ответил: «Не моя это доля, не мой хлеб насущный».

О Управитель всего,
потребного нам в этом мире,
освободи нас от строптивости
и от всех этих споров и раздоров.

Ты подаёшь нам пищу, но лишь как ловушку,

Яви же нам всё, как оно истинно есть!

Лев сказал Иисусу: «Эта добыча – не для моего потребления. Если бы я имел право на долю в этом мире, то все еще был бы жив. Если бы я беспокоился о мёртвых, то уподобился бы ослу, который, добравшись до чистого бьющего ключа, вместо того, чтобы испить из него, заходит в него и мочится. Когда жизнь вечная – пред тобой, как это и есть, когда встречаешься с пророком, только болваны ведут себя так глупо, в то время как вода жизни доступна им.

Вместо того, чтобы беспокоиться о своем бренном теле, следует молить об обретении истинной жизни в руке того, благодаря которому исполняется Божественное повеление „Будь!“»[71]

(Руми, Маснави, II, стихи 141–155 и 457–473

)