Мы можем воспринимать сегодня такие рассказы как развлекательные, с нашей любовью к сенсациям, склонностью к искусству «все подвергать сомнению». Но мы представления не имеем о том, какую душевную боль испытывал в те минуты Спаситель. Он, прежде не бывший человеком и ставший им из сострадания к этим опустившимся существам, разве не должен быть милосердным и к тем,
Сегодня мы можем отчетливо представить себе, что пришлось вынести этому несчастному жителю страны Гадаринской. Более того, мы чуть ли не восхищаемся его внутренней стойкостью, позволявшей ему хоть как-то справляться с такими душевными бурями. Достаточно узнать, что произошло со свиньями, правда совершенно неспособными сопротивляться злым духам. «И
Каково стало ему, когда душевное смятение вдруг прекратилось, – нам этого сегодня не понять. Он, наверное, тотчас же попросил одежду, и ее ему дали. Это нам хорошо понятно, что он не захотел покидать своего спасителя и пожелал сопровождать Его. Но Иисус налагает на него своего рода повинность. Он в долгу у Спасителя и у своих земляков, ибо своим исцелением причинил их хозяйству немалый ущерб и обязан этот долг вместо Спасителя оплатить.
Грустно видеть, как отреагировали на это деяние Иисуса его земляки. На их глазах произошло чудесное, доселе невиданное исцеление! Да, но какой ценой! Они привыкли к этому буйно помешанному, как к редкому явлению природы, и цена за его исцеление показалась им непомерно высокой. Узнав от пастухов, что случилось с их свиньями, жители городов и селений поспешили к Иисусу. И они увидели свое бедствие, и своего несчастного соотечественника, словно с другой, прекрасной стороны – одетого и в здравом уме, сидящего у ног Иисуса. И ужаснулись еще больше. Из густого облака тьмы, нависшего над этим народом, молнией вспыхивает невольная ужасная догадка: Бог рядом. Объятые великим страхом, они не придумали ничего иного, как только униженно просить Спасителя удалиться из их страны. В третий раз сжалось сердце Иисуса. В первый раз, когда Он увидел перед собой больного, затем – когда Ему открылась непроглядная тьма потустороннего мира, и вот сейчас – когда понял, что здешний мир живет во мраке и чувствует себя в нем хорошо. Против этого мира Он направляет Своего исцеленного – как провозвестника великой помощи Божьей, явленной на нем.
Если история о бесноватом рассказывается Евангелиями, вероятно, для того, чтобы позволить нам в виде исключения заглянуть в жалкий и стенающий потусторонний мир, то на примере другого случая благовестники столь же единодушно говорят о своеобразных трудностях, препятствующих исцелению.
Спаситель, взяв с Собой трех любимых учеников, взошел на гору, вероятно, не обмолвившись ни словом ни с ними, ни с оставшимися о том, что там с Ним произойдет. А произошло на той горе Его Преображение. Он имел обыкновение удаляться по ночам на гору. Так было и в этот раз. Сойдя в следующий день с горы, Он еще издали замечает явно взволнованную многочисленную толпу, собравшуюся вокруг Его учеников. Народ спешит навстречу Ему, чтобы ускорить Его приход, и Он, вкусивший на горе славу Небес, вновь погружается в бедствия земной жизни (Мф 17:14 и далее; Мк 9:14 и далее, Лк 9:37 и далее).