Иисус. Картины жизни

Еще один аналогичный пример из Евангелия (Мф 12:22 и далее) показывает нам, что физические недостатки – проявление бесовского влияния. Это рассказ о человеке, который, имея здоровые органы чувств, был слепым и немым. Совершенное Спасителем исцеление произвело на народ столь сильное, ошеломляющее впечатление, что фарисеи решились высказать Ему подозрение в исключительном преступлении и тем самым принудить Его объяснить им, как Он повелевает демонами. Последнее обстоятельство и делает данную картину достойным завершением настоящего раздела. «Не это ли Христос, сын Давидов?» – спрашивал себя народ, смутно угадывающий в Спасителе героя, который один только и принесет истинное освобождение, поскольку побеждает врагов, против которых человек бессилен и которые тем беспрепятственней правили миром, чем меньше об их существовании догадывались. А что Спаситель совсем иначе и поистине победоносно в их область вторгся, действуя именем Бога и силой света, в область, дававшую прежде пищу фантазиям лишь суеверных авантюристов, этого фарисеи словно не замечали, наверное, потому, что сами были не лишены такого суеверия[82]. Они полагали, что владеют довольно точными знаниями об этой области, почерпнутыми не откуда-нибудь, а из библейского источника. Знали они, как им казалось, и о самом главном из бесов – «вельзевуле», чье имя напоминает Ваале, верховном божестве финикийцев; власть же Иисуса над бесами объясняли Его непосредственным общением с бесовским князем, чуть ли не пребывающим у Него в подчинении (Мк 3:22): «Он имеет в Себе вельзевула»). Таким образом, фарисеи без тени смущения следовали в фарватере суеверия своего времени, отчего и не видели в действиях Спасителя ничего нового – те же заклинания бесов, только доведенные до известного совершенства. Невозможно представить, как это оскорбило Иисуса, ибо нацелено было в самую сердцевину Его существа. Сокровеннейшая связь с Отцом воспринималась фарисеями как нечто бесовское; в доверии к Нему народа они усматривали прегрешение против первой заповеди, а в каждой Его победе именем Божьим – очередной триумф тьмы. Он же, говоря уверенно и доброжелательно, но в то же время смиренно, оправдывает Себя перед человеческими судьями, а затем, не скрывая радости по поводу одержанных побед и ободряя собравшихся, раскрывает перед ними спасительный смысл Своих успехов. И, переходя от защиты к нападению, объясняет Своим противникам, какую ужасную опасность они навлекают на себя своими подозрениями. Судя по всему, Его деяния в этой области были весьма успешными и принесли прекрасные плоды, к тому же числом немалые, что и позволяло Ему говорить об этом, как о бесспорном факте.

В этой Его речи отчетливо выражены две точки зрения: на нравственность, священное и на власть. Спаситель обходит молчанием употребительное у суеверных людей понятие «веельзевул» и тут же называет сатану – этот настоящий корень зла, средоточие всего враждебного Богу – виновником подобных явлений, придавая тем самым истинным победам над ним нравственный, священный смысл. Может ли сатана желать такого? Одним этим вопросом Он уже опровергает выдвинутое против Него подозрение.