Иисус. Картины жизни

Ученики явно потрясены неожиданным ходом событий. Они на грани отчаяния: немыслимое дело! Спаситель вдруг сказал, что они скоро останутся без Него. Они чуть ли не с упреками приступают к Спасителю, Филипп даже пытается выставить условие, при котором они смирятся с этим – и какое условие! «Покажи нам Отца!» Если судить по Твоим словам и делам, Ты Отца видишь, сделай же так, чтобы это стало возможным и для нас! Ученики вдруг видят себя стоящими со Спасителем у врат мира потустороннего, невидимого, и у кого-то из них, возможно, мелькает мысль, близкая к сомнению: «А что по ту сторону этого мира? Или там ничего нет? Есть там что-нибудь или нет?» И со всей прямотой, сколь детской, столь же и мужской, они открывают Ему, что так терзает их сердце.

И получают от Него прямой ответ: «Пусть не трепещет и не страшится ваше сердце! Доверьтесь Богу и Мне!» Он откроет их глазам Царство Небесное Своего Отца, когда в свое время приведет их в него. И в ответ на откровенное признание Фомы, что он ничего не знает об этом Царстве и даже не может представить себе, как к нему прийти, Спаситель произносит знаменательные слова: «Я есмь путь и истина, и жизнь». Путь сквозь пелену вины и мрака, отделивших мир от Бога и преградивших поток света, истины и жизни, исходящий от Отца.

И не столько Иисус, сколько через Него Сам Отец пытается донести до их сердец, сколь близок стал Он теперь им. «Если бы вы знали Меня, – говорит им Иисус, – то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его». Когда же Филипп, фактически отрицая последнее, обращается к Нему с просьбой «Покажи нам Отца!», Иисус отвечает ему: «Видевший Меня видел Отца». Как, наверное, поразили их эти слова, – их, ощутивших в Иисусе присутствие Отца! Он хочет, чтобы запуганное стадо поверило в победу. Чудеса, которые творил через Него Отец, теперь будут данной Им властью творить и они, причем еще большие, когда Спаситель будет у Своего Отца. Ученики хотят, жаждут видеть Отца – и в этом их величие. Теперь и они «не от мира сего», а потому и нуждаются в Боге. Прежде Спаситель был для них «Утешителем» (защитником, представителем Отца), соблюдал их в духовной атмосфере Истинного, Божественного. Но пустота, возникающая с Его возвращением к Отцу, будет в преизбытке восполнена.

Сокровенная связь Божественного с ними, близость Божественного в Святом Духе, в Спасителе, в самом Отце, столь различная и все же единая, станет их величайшим достоянием, которое только можно сегодня себе представить, а самым большим лишением – то, что они не будут видеть Спасителя. И как это произойдет исторически – не столь важно, отчего и окутано священной недосказанностью. Тем самым за будущим сохраняется полная свобода; возвращение, воскресение, послание Святого Духа заключены в одной идее: «Я… приду опять» (Ин 14:2,3).

Спаситель испросит у Отца другого Утешителя, Духа Истины, который уже не будет пространственно отделен от них, а станет пребывать в них, как Друг Отца, напоминать им все, что говорил Иисус, и, не прибавляя ничего нового, освящать величайший смысл Его слов. И все это будет прежде других дано только им. Отныне они поставлены в мир как те, кому поручено исполнять дело, направляемое самим ходом событий, внутренне причастные горнему, внешне – лишенные малейшей возможности оправдать себя перед людьми. Поэтому у Иуды[97] и возник этот неожиданный вопрос: «Господи! что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру?» Ему представлялось куда естественнее, если бы Спаситель воспользовался Своим Воскресением, чтобы, как предвещанный пророками Мессия, Себе же во благо убедить мир в Своем Божественном происхождении. Спаситель же отвечает им, что Отец и Он являют Себя любящим Его, Иисуса. Недостойно Отцу являть миру, каков он ныне есть, Иисуса, то есть Себя, как бы прося мир признать в Нем Сына Своего. Явление Отца – и это очевидно – разрушило бы мир, став ему в осуждение, а не во спасение. Мир нужно спасать, и тут предстоит большая работа. Они, в ком пребывает Отец, есть ветви, исходящие от Иисуса, истинной лозы, и через них о Нем узнает весь мир. Мир будет их ненавидеть, даже исключит как неблагочестивых из своей религиозной общины и, полагая, будто это угодно Богу, убьет их.

Но у них будет удивительный союзник. Их задача – свидетельствовать, но их влияние на мир будет не безграничным. Так было и с их Учителем. Тяжелейшее зло, в котором погряз мир, настолько обширно, и мир настолько пропитан всеми проявлениями зла, что уже не замечает его, и каждого, кто захочет ему об этом сказать, он просто не поймет. Помочь может только одна сила, говорящая нам не извне, а возвышающая свой голос из глубин нашей собственной души. И эту службу сослужит миру Святой Дух, миру, который, будучи не способным Его «принять», все же не сможет уклониться от того, о чем Он будет свидетельствовать.