Иисус. Картины жизни

Любая иная цель молитвы (например, «покрасоваться перед людьми»), равно как и любое иное средство, способное, по нашему разумению, усилить молитву (будь то красноречие или изысканность), для нее губительны и лишают святости. Да и общая молитва на богослужении творится, по сути, не ради духовного удовлетворения, а чтобы донести до Бога желания всех, и ее цель очень проста: получить то, что испрашивается. А тот, кто испытал «духовное удовлетворение» от публичной молитвы, – молился ли он вместе со всеми или только слушал, как молятся другие? То, что делает, к примеру, фарисей на «углах улиц», отнюдь не моление. Непосредственность, простота и отсюда – краткое «предметное» изложение, свойственное разговору ребенка с отцом – вот что требуется в этом случае от молящегося. Поэтому и молитва, которой нас научил Спаситель, предельно кратка, в ней нет ни одного лишнего слова, излагается она тем безыскусным языком, каким ребенок разговаривает с матерью. Спаситель называет в ней желания, которые волнуют сердца тех, кто с Ним. Они пронизаны скорбью по поводу нынешнего положения вещей и твердой верой, что оно непременно изменится, так взывает о помощи дитя, видя, как унижен (применительно к нам – даже в собственном сердце) отец, которого никто не знает и не чтит; как нет почтения царю, еще не воссевшему на престол, Богу, Чья воля попирается на Земле! Сердцевина молитвы – просьба «Да приидет Царствие Твое». И чтобы оно, которое Иисус возвестил «приблизившимся», однажды действительно наступило, им надо этого неотступно и страстно желать, к этому всеми силами стремиться (Мф 7:33). Вся мощь и весь смысл любой молитвы заключен в вере, в том, что молитва поможет, благодаря ей произойдет нечто хорошее и доброе, которое иначе бы не произошло, и все потому, что Отец, услышав, не оставит ее без внимания и в ответ на содержащуюся в молитве просьбу что-то сделает. В сыновстве Божьем есть нечто царственное – человек, равно как и весь человеческий род, должен влиять на свою историю, и его влияние особенно велико, когда он просит о чем-то в молитве, поскольку тогда действует сам Бог. Так с каждым днем будет приближаться к нам Царство Божие, вовлекая все больше зла, проклятий и прочего в творимое Иисусом искупление, пока однажды, когда эта предварительная работа достигнет некой высшей точки, в нем окажутся все зло и проклятие – и тогда наступит день Его Второго пришествия. Бог хочет стать сутью человечества, содержанием нашего блаженства («Царствие Твое») и нашего воления («воля Твоя»[58]) – Бог всё и во всем.

Всё это – дело Божье. И делает Он его, если человек того хочет и, веруя в Него, просит, делает прежде всего в нем и через него, просящего.

А пока оно не наступило, у нашей плоти, души и духа есть еще потребности, не дающие нам покоя, и Иисус учит Своих (прежде всего собравшихся тогда вокруг Него) вверять их Отцу. Житель Востока, в противоположность нам, плоть свою не баловал, учеников же Иисус приучил быть еще более нетребовательными. «Вода отыщется повсюду, вам остается только раздобыть кусок хлеба на день». Просят, стало быть, рабы, верно следующие воле Отца. Они нуждаются в этом и имеют право просить. Их душа, совесть желает для себя и для их дел полного покоя, пусть они его и не заслужили, но испрашивать в твердой надежде на прощение – могут. Они ведь постоянно подвергаются опасности нарушить свою верность Отцу или даже отпасть от Него, когда же искушение чрезмерно велико и с ним не совладать, им дозволительно повиниться перед Отцом, просить Его быть снисходительным к их слабости. Ведь дьявол их еще не покинул (в противоположность Иисусу, сказавшему: «Ибо идет Князь мира и во Мне (а не «в отношении Меня») не имеет ничего» (Ин 14:30), даже в какой-то мере по праву властвует над ними, привязывая их к себе. И тогда им следует возопить о помощи с верой в победу над злом.