Икабог

Но иногда дети умолкали и переставали играть в классики и битву с Икабогом: так происходило, когда через двор проходили лорды Никчэм и Треплоу. Оба лорда терпеть не могли детей. Они считали, что маленькие сорванцы слишком громко шумят, причём в самое неподходящее время — ближе к вечеру (в эти часы между охотой и ужином лорды любили подремать).

Однажды, вскоре после того, как Берту и Дейзи исполнилось по семь лет, все дети, как обычно, играли во дворе, носясь между фонтанами и павлинами. В какой-то момент дочь новой главной швеи, одетая в красивое платье из бледно-розовой парчовой ткани, воскликнула:

— Ой, я так надеюсь, что король помашет нам сегодня!

— А мне на это чихать! — не сдержавшись, хмуро бросила Дейзи. Она не сразу поняла, что её слова прозвучали намного громче, чем ей хотелось.

Все дети ахнули и повернулись в её сторону. Под их взглядами Дейзи бросило в жар и холод одновременно.

— Не говори так... — прошептал Берт. Он стоял рядом с Дейзи, поэтому другие дети косились и на него тоже.

— Мне всё равно, — буркнула Дейзи, краснея. Остановиться она уже не могла. — Если бы он не заставил мою маму так много работать, она до сих пор была бы жива.

Произнеся эти слова, Дейзи почувствовала облегчение: наконец-то она высказала вслух то, о чём очень долго молчала.

Дети потрясённо выдохнули, а дочь горничной взвизгнула в ужасе.

— Фред — самый лучший из всех королей Раздолья, — возразил Берт (его мама часто это повторяла).

— Ничего подобного, — заявила Дейзи во всеуслышание. — Он эгоистичный, тщеславный и жестокий!

— Дейзи! — прошептал Берт в ужасе. — Не будь... не будь же такой глупой!

Услышав от друга это слово, Дейзи окончательно вышла из себя. «Глупой» — и это при том, что дочь новой главной швеи ухмыляется и шушукается с друзьями, презрительно поглядывая на её рабочую одежду?! «Глупой» — и это при том, что её отец по вечерам утирает слёзы, когда думает, что Дейзи его не видит?! «Глупой» — и это при том, что ей, чтобы поговорить с мамой, приходится навещать её могилу с холодным белым надгробьем?!

Дейзи размахнулась и врезала Берту прямо по лицу.

Родерик (самый старший из братьев Саранчей, который теперь жил в старой спальне Дейзи) сразу же завопил: «А ну-ка, покажи ей, Бертеброд!». И все мальчики по его команде начали выкрикивать: «Дра-ка! Дра-ка! Дра-ка!»

Перепуганный Берт несмело толкнул Дейзи в плечо, но Дейзи решила, что теперь ей остаётся только наброситься с кулаками на Берта. Дерущихся детей скрыла туча пыли, из которой время от времени высовывались коленки и локти. Берт и Дейзи сражались до тех пор, пока их не разнял майор Беззаботс, который услышал шум и выбежал из дворца, чтобы узнать, что происходит.

— Они совершенно не умеют себя вести, — равнодушно заметил лорд Никчэм, проходя мимо майора и заплаканных упирающихся детей.

Но затем, когда он отвернулся, широкая ухмылка растеклась по его лицу. Лорд Никчэм как никто другой знал, как можно повернуть любую ситуацию к своей выгоде, и ему как раз пришла в голову мысль о том, как изгнать детей — ну или хотя бы некоторых из них — из дворцового двора.

Глава 7. Донос лорда Никчэма

В тот вечер оба лорда, как обычно, обедали с королём Фредом. После роскошной трапезы, включавшей блюда из оленины, доставленной прямиком из Беконстауна, самое лучшее вино из Цинандала, а также отборные сыры из Брынзбурга и нежное лакомство «Колыбельки Фей», изготовленное лично госпожой Беззаботс, лорд Никчэм решил, что удобный момент настал. Он откашлялся и спросил как бы мимоходом:

— Надеюсь, ваше величество, вас сегодня днём не потревожила эта безобразная детская драка во дворе дворца?

— Драка? — переспросил король Фред. Во время потасовки он разговаривал со своим портным о фасоне нового плаща, поэтому ничего не слышал. — Какая драка?

— Ну как же, я думал, ваше величество знает... — поднял брови лорд Никчэм, притворяясь удивлённым. — Пожалуй, майор Беззаботс мог бы рассказать вам о ней.

Однако Фреда это скорее позабавило, чем обеспокоило.

— Да ладно, драки среди детей — это обычное дело.

Никчэм и Треплоу обменялись взглядами за спиной короля, и Никчэм сделал вторую попытку.

— Ваше величество, как всегда, — само воплощение доброты, — поклонился он.

— Это точно, — пробормотал Треплоу, cтряхивая крошки с жилета. — Если бы другой король услышал, что ребёнок так неуважительно отзывается о верховной власти...

— Что-что? — воскликнул Фред, и улыбка сползла с его лица. — Ребёнок отзывался обо мне... неуважительно?

Фред не мог в это поверить. Он привык, что дети вопят от радости, когда он кланяется им с балкона.

— Похоже, что так, ваше величество, — сказал Никчэм, рассматривая свои ногти, — но, как я уже говорил, детей разнял майор Беззаботс, и именно он должен помнить все подробности.

В наступившей тишине было слышно, как потрескивают в серебряных канделябрах свечи.

— Дети... дети много чего могут наговорить, но они же это не всерьёз... — наконец произнёс король Фред. — Не сомневаюсь, что ребёнок ничего дурного не имел в виду.

— А для меня это прозвучало как измена, — проворчал Треплоу.