Их было 999. В первом поезде в Аушвиц

Стоящие в очереди родители Клари Атлес заметили Марги Беккер – она разбирала вещи.

– Хорошо выглядишь, Марги! – окликнул ее рабби Атлес. Девушка была одета в джинсы и симпатичную блузку. Волосы уже отросли почти до плеч. – Ты не встречала здесь нашу дочь Клари?

Вполне закономерный вопрос. Ведь они знали, что Марги увезли на одном транспорте с Клари. Марги застыла, не находя в себе сил ответить.

– Значит, ее больше нет? – с печалью в голосе произнес отец Клари.

До крематория оттуда – пара шагов. «Еще две минуты, и вас тоже не станет», – подняв на них взгляд, подумала Марги.

Ранним утром 7 октября, когда дневная и ночная смены ожидали пересчета, готовясь к передаче вахты (одни – работать, другие – спать), строгую атмосферу «Канады» вдруг потряс мощнейший взрыв. Воздух наполнился дымом и пылью. Раз в кои-то веки пыль состояла не из пепла сожженных людей, а из бетона. Одна из газовых камер взлетела на воздух.

Девушки насилу сдержались, чтобы не крикнуть «ура!» в честь «мальчиков из зондеркоманды». Им нельзя было даже улыбнуться, хотя их сердца радостно пели на фоне взвывших сирен.

Через несколько минут в «Канаду» ворвались поспрыгивавшие с грузовиков и армейских автомобилей эсэсовцы. Они окружили «Канаду». Двигались вдоль стен. Спины убегающих мальчиков мелькали между деревьев – прекрасная мишень, как белый хвост оленя. И эсэсовские пули знали свое дело.

Некоторые юноши вбежали в сортировочные бараки и зарылись в груды одежды. Эсэсовцы держали девушек на мушке, пока их коллеги искали преступников. Воздух был наполнен криками, воплями, лаем, рычанием. Девушки успели привыкнуть к тому, что люди умирают тихо. А мальчики умирали громко. Каждый выстрел рикошетом отдавался в сердцах юных женщин. Отлетающие в небеса души «мальчиков из зондеркоманды» превратили утро в хаос. Одно утешение: погибнуть от пули лучше, чем от газа.

Рыская по сортировочным баракам, эсэсовцы тыкали штыками в груды одежды. Одного из юношей обнаружил Франц Вунш. Другого нашел его сослуживец Отто Граф. Они выволокли найденных парней наружу и избивали ногами, пока их переломанные, изувеченные тела не испустили последний вздох.

«Мы понимали, что нам – конец, – рассказывает Линда. – Полный конец». Они слишком много видели. Их казнь вслед за зондеркомандовцами – лишь вопрос времени: они должны унести с собой в могилу тайны Аушвица, хранящиеся в немом пепле его серой земли. Никто и ни за что не позволит им остаться в живых.

На следующее утро вместе с чайным котлом прибыла сарафанная сводка новостей: схватили четырех юных женщин. Одна из них – Роза Робота – тоже из «Канады». Их пытали много часов, но они не выдали ни одного имени. Подполью ничто не угрожало.

Попивая еле теплый чай, девушки передавали новости друг дружке, пряча улыбки под красными мисками. История об узницах, которые сумели тайком добыть порох для повстанцев из зондеркоманды, исполнила других узниц гордостью, мужеством и тайной волей к сопротивлению. Возможно, им суждено погибнуть, но они, по крайней мере, не сидели сложа руки. Этот взрыв был адресован всем, и все его услышали. Может, им каким-то образом удастся выжить. Может, мир однажды узнает всю правду.

К сожалению, взрыв полностью уничтожил лишь одну камеру. Едва ли он остановит машину убийств в ее движении к «окончательному решению».

Часть третья

Маршруты марша смерти узников и узниц Аушвица. На укрупненном элементе внизу: маршруты узниц из первого транспорта после марша смерти, когда их распределяли по германским и австрийским лагерям. ©Хэзер Макадэм; рис. Варвара Ведухина.

Глава тридцать седьмая

Это моя боль

    и я
        честна
            значит
                неуязвима

Наира Вахид, «Соль»

Розу (№ 1371) выпустили из блока 11 осенью, но на ферму в Харменже уже не вернули. Вместо фермы ее поставили в бригаду по вывозу обломков взорванной газовой камеры Это был тяжкий труд, но ей все равно повезло, что довелось выйти живой из «блока смерти».

По мере наступления русского фронта эсэсовцы, готовясь к возможной эвакуации, перемещали заключенных вглубь германской территории. Берту 28 октября в числе других 1038 узников перевели в лагерь Берген-Бельзен. Весьма вероятно, что в том же самом транспорте везли тогда еще никому не известную голландскую девочку Анну Франк. В Бергене-Бельзене было «хуже всего. Сил у нас больше никаких не осталось, пища совсем несъедобная, и никакой работы». Берта в итоге работу получила – ее снова поставили в госпиталь, «где мертвые тела лежали штабелями».

Еще через пару недель вывезли Йоану (№ 1188), Эллу (№ 1950) и сестер Эллы – Эди (№ 1949) и Лилу (№ 3866). Их отправили в Райхенбах, городок в двухстах километрах от Аушвица, где у немцев было оружейное производство.