Их [колючая] роза (СИ)

Достигаем ровной поверхности и перед нами возникает очередная металлическая дверь. Её открывают не без труда, толкают меня внутрь, но я заставляю себя остановиться, потому что вижу перед собой так много людей, что необходима жёсткая фиксация с полом, чтобы успеть оглядеть каждого и понять, кто передо мной и что тут происходит?

Первым выхватываю Артура, и то, что вижу, вгоняет меня в ужас. У него уже кровоподтёки и синяки на лице. Из носа струиться кровь. Он сидит на полу перед каким-то деревянным ящиком. Над ним возвышается один из мужиков в костюме. Я дёргаюсь вперёд, но чья-то лапа ложится мне на плечо и пригвождает к месту. С другой стороны вижу ту самую тётку, которая шла по торговому центру с Кешей. Надменная физиономия сразу даёт понять, что она здесь главная. Острые черты лица выдают стервозный нрав, а прямая осанка — высокомерность. Она переводит на меня скептический взгляд, но словно не найдя за что зацепиться, высказывает недовольство своим людям за моей спиной.

— Почему так долго? — хриплый голос выдаёт её преклонный возраст, так как тусклое освещение скидывает ей десятку лет точно.

— Простите, выбрали неудачный маршрут. — Отвечает тот самый хрен, который мне пощёчину прописал.

Отрадно видеть, как он пресмыкается перед женщиной, но не уверена, что моя участь окажется лучше, чем….

Замечаю движение в правом, самом тёмном углу и глаз цепляется за чёрные силуэты в той части помещения. Не получается разглядеть сразу. Приходится напрягаться так, что аж глазные яблоки ныть начинают.

Точно вижу, как один человек стоит, а у его ног лежит какой-то куль. Затем происходит очередное движение и от стены отрывается ещё одна тень. Ухом слышу обрывки фраз женщины со своими подчинёнными, но никак не могу оторвать взгляд от тяжёлого, гнетущего участка комнаты. Второй силуэт приседает над кулем и производит быстрый манёвр, от которого у меня кровь стынет в жилах и, кажется, закладывает уши до характерного писка. Словно сирена в голове работает. Быстро отворачиваюсь и встречаюсь глазами с Артуром. Он смотрит внимательно, с сочувствием, но на мои глаза наворачиваются слёзы, и я теряю его из вида. Аккуратно смахиваю влагу, стараясь не делать резких движений.

Хочу его видеть. Мне нужна моральная поддержка, потому что не вывожу. Чувствую, как уплываю рассудком.

Мне ведь не показалось? Мне не послышалось? Случилось именно то, что я разглядела?

Мы, не отрываясь, смотрим друг на друга, но тело постепенно становится таким ватным, что еле получается стоять на ногах. Тошнота подступает к горлу, и я прикладываю ладонь к губам.

Хочется заплакать полноценно. Забиться в угол, скукожится в комок и рыдать во всю мощь лёгких. Отдаться этому удручающему состоянию, но не могу себе этого позволить. Я в логове врага. В царстве садизма, жестокости и беспринципности. Я должна оставаться в сознании, как бы не было тяжело, каких бы усилий мне не стоили мои сдержанность и хладнокровность. Я дрожу внутри и снаружи. Страх скручивается болезненным жгутом в области рёбер. А потом раздаётся звук, от которого я вздрагиваю. На пол падает лезвие, отдавая звоном кровавого металла о бетон. Я точно знаю, что он именно кровавый.

Неимоверным усилием заставляю себя не смотреть в ту сторону. Артур полностью завладел моим вниманием. Смотрю на него и сердце разрывается от плачевности ситуации и того, что нас ждёт впереди. Не хочу, чтобы он был в этой страшной комнате. Чтобы мы были здесь!

— Во что её? В коробку или мешок? — слышу низкий, скрипучий мужской голос.

— В мешок, а потом в коробку. И напишите: «Арно, с любовью от Мередит!».

От её равнодушного голоса в подобной ситуации настолько жутко, что хочется сделать шаг назад. А лучше, убежать, подняться наверх и звать на помощь. Ведь там столько людей! Они кажутся нормальными, в отличии от здешних. Неужели, они не знают, что здесь происходит? Или…. Все они в курсе?

Во что мы влезли, а главное, ради чего⁈

Глава 44

— Что же касаемо тебя… — женщина переводит взгляд на Артура. — Тебе лучше сказать, где фотографии, иначе…

— Убьёшь меня? — хмыкает блондин, а я издаю какой-то невнятный звук, желая остановить этого ненормального.

Зачем злит? Зачем нарывается?

Тётка взмахивает рукой, меня хватает за шею клешнёй один из шестёрок и толкает вперёд с такой силой, что я не удерживаю равновесие и приземляюсь почти ей в ноги. Падение получается не самым удачным. Развалившись на боку, оказываюсь лицом к тому самому месту, где…. Господи!

Меня начинает трясти, а кровь будто сворачивается густым, холодным, клейким веществом, желая и меня превратить в нечто бесформенное, бесчувственное, лишь бы спастись. Уберечь рассудок от увиденного. Я мгновенно отворачиваюсь, но зрительная память уже зафиксировала душераздирающий кадр. Это ведь Кеша! Это он там лежит, свернувшись калачиком и без… без…