Их нежная возлюбленная

– Вы разговаривали с ним с тех пор, как покинули Лас-Вегас? – спросил ведущий.

Ее улыбка дрогнула.

– Нет, но он знает, как я благодарна ему за годы защиты и заботы, которые он мне дал. Я люблю его и всегда буду любить.

Он вцепился в подлокотник кресла так, что побелели костяшки пальцев. Его грудь сжалась, снова сдавилась. Торп подумал, не сердечный ли у него приступ.

Гребаный сукин сын.

Он прекратил воспроизведение шоу, выключил телевизор и бросил пульт на ближайший стол. С тоской смотрел на бутылку скотча в углу, затем отвернулся. Он был совершенно в хлам в свою первую ночь в «Доминионе». Все, чего он избегал до первого глотка, все еще было там на следующее утро, вместе с дьявольским похмельем.

Он ушел от Калли и знал причины. Но, черт возьми, когда она сказала, что любит его, и весь мир услышал… Сколько еще доказательств ему нужно, что она не такая, как Нара? Или Мелисса? И его отец был так чертовски неправ. Извращенцы способны не только на секс. Теперь он знал это, потому что любил Калли больше жизни. Как он мог быть достоин ее, если не пытался? Он оставил ее, чтобы избежать боли от потери, но это уже было так больно, что он едва мог дышать.

Торп набрал полную грудь воздуха, и да, вот оно. Агония, от которой он уклонялся, придавила его тяжестью парового катка. Каждый сустав болел все сильнее. Каждый мускул сводило от боли. Он чувствовал себя по меньшей мере на сто гребаных лет старше. И пустым внутри. Он так сильно скучал по ней.

Глотая воду сейчас, пытаясь смыть эти мысли, он задавался вопросом, захочет ли он когда-нибудь снова улыбнуться. Или даже просто дышать. Он не ожидал любви или счастья. Он оставил всякую надежду на это.

Черт, этот скотч действительно был неплох.

Раздался резкий стук в дверь, и он вскочил на ноги.

– Кто это, черт возьми?

– Аксель.

А это означало, что внизу возникла проблема. Он выругался. Но разве решение чужой проблемы не отвлекло бы его от собственных мыслей? Он действовал таким образом в течение двадцати лет. И может быть, если ему действительно повезет, он поможет Акселю расколоть несколько черепов.

Агрессия сейчас тоже звучала неплохо.

Торп рывком распахнул дверь. Вошел Аксель – вместе с множеством других знакомых лиц. Логан и Хантер Эджингтон, Ксандер и Хавьер Сантьяго, Тайлер Мерфи, Дик Трентон и его деловой партнер, печально известный Джек Коул.

Он точно знал, зачем они пришли. И это вывело его из себя.

– Проходит какая-то мужская групповуха, о которой я не слышал? Вам, мальчики, придется играть без меня. Меня это не интересует.

Логан выглядел оскорбленным.

– Мы здесь не для того, чтобы трахать тебя в задницу, чувак.

– Только в мозг, – съязвил Джек.

Сдержанный сукин сын. Джек был счастлив в браке, у него родился сын. Что он понимал в этой ситуации? Кто-нибудь из них? Все они были заняты. Ну, кроме Акселя и того парня, у которого было много дерьма, так что его начальнику службы безопасности лучше не лезть.

– Все еще не заинтересован.

Торп открыл дверь пошире и жестом пригласил их всех обратно в холл.

Тайлер усмехнулся.

– Хорошая попытка. Бегство не помогло мне, когда я хотел избавиться от своих чувств к Делани. Блин, я тоже считал, что все вокруг не правы. Так что я думаю, тебе стоит заткнуться и послушать.

– Да, – вставил Дик. – Мой кузен Люк был со мной жестким, прежде чем я стал достаточно умен, чтобы преодолеть себя и жениться на Кимбер. Это ценный психологический пинок под зад, который должен быть у каждого парня. Хорошие были времена… – Он посмотрел в конец коридора и нахмурился. – Помяни черта.

Дик отступил в сторону, пропуская Люка Треверсона, тот держал тарелку, которая в любой другой день выглядела бы и пахла божественно. С момента возвращения в «Доминион» все было на вкус как собачье дерьмо.

– Спасибо, я не голоден, – вежливо сказал Торп.

Как будто он ничего не говорил, Люк сунул тарелку ему в руки и закрыл за собой дверь в апартаменты Торпа.

– Я нашел то, что здесь считается кухней, и приготовил настоящий шедевр специально для тебя. Аксель сказал, ты ничего не ел с тех пор, как вернулся.

На тарелке у него под носом стояло какое-то блюдо из телятины с соусом из красного вина, жареным сладким картофелем и глазированной морковью. В ресторане это блюдо стоило бы по меньшей мере пятьдесят баксов, возможно, больше, потому что его приготовил Треверсон.

Желудок Торпа скрутило.

– Я уже поел.

– Я ненавижу, когда люди лгут.

Хантер подошел и взял тарелку, неся ее к маленькому столику в углу.

– Садись и ешь.

Старший брат Эджингтона, возможно, и был морпехом, но Торпу не нужно было, чтобы кто–то доминировал над Домом.

– Мне кажется, я все сказал. Ты не приходишь в мой дом и не указываешь мне, что делать.

Логан подтолкнул его к брату и тарелке.

– Мы делаем это для твоего же блага, потому что мы все были там. Не будь слабаком. Ты сказал много вещей, которые мне нужно было услышать, прежде чем я вернул Тару. Теперь ты будешь слушать.