Иконография Богоматери. Том первый

Как известно, Прото-евангелие Иакова было распространено почти исключительно на греческом Востоке, а на Западе его место занимало евангелие Псевдо-Матфея, в свою очередь тоже неизвестное на Востоке, хотя составленное по восточным материалам, а именно по переводу еврейского евангелия, приписанного ев. Матфею. Несколько исторических документов в переписке блаженного Иеронима, которому принадлежал перевод, указывают точно на эпоху, когда был составлен текст, а именно на конец IV столетия. Считают, однако, возможным, что этот апокриф появился уже в VI столетии, когда были рассеяны предубеждения латинян против апокрифических евангелий, а имя блаженного Иеронима получило особенно большой вес. Если последнее соображение и отличается некоторым преувеличением, то во всяком случае настоящая плита является в своем роде первым и последним (?) памятником, прямо воспроизводящим данный апокриф.

66. Изображение «чина дев» на саркофаге с образом умершей, посвященной в «чин», в Кампо Санто в Пизе

В западной или, точнее, Римской церкви археология имеет дело с подобным или даже однородным явлением церковной жизни – так называемым «освященным девством» (virgo sacra, sancta, v. Dei, sponsa Domini, ancilla Dei), которое знаменитый римский археолог де-Росси назвал «цветом христианской археологии» и которое нашло себе образцового истолкователя в лице его истинного преемника Иос. Вильперта[50].

Как определяет свою задачу этот последний, она имеет целью изучить, начиная с его древнейшей эпохи, одно из самых симпатичных и в то же время величавых учреждений Римской церкви. Небольшое сочинение Вильперта расследует положение и образ жизни посвященных дев, обеты их, облачения и церемонии, при которых обеты давались, условия посвящения, как-то: возраст и занятия, первые начала монастырских общин, их укрывавших, и, наконец, изображения посвященных дев (рис. 66) и наиболее замечательные надгробные надписи над ними, известные из римских катакомб.

Оставляя в стороне всю общеисторическую часть сочинения, хотя несомненная близость освященных дев к Божией Матери требовала бы частного дополнительного исследования о том, насколько легендой и молитвенной стороной обряда был освящен этот общественный институт во имя Божией Матери, коснемся непосредственно близкой и важной для нашей задачи внешней стороны института, именно облачения и церемонии, сопряженных с обетом. Епископ Амвросий, выставляя институту дев образец для их тяжелого призвания, указывал этот прообраз в Марии, царице дев, образе чистоты и добродетели, которой жизнь сама есть лучшая школа (disciplina) для людей.

Мы увидим впоследствии, в какой тесной связи стояло, затем, одеяние, положенное для освященных дев, с обычными изображениями Божией Матери. Самыми выражениями, обозначающими одеяния дев как в древнем христианстве, так и доселе, указывается на их обет: velare, velamen tegere, velamen accipere, claudere, abscondere, μαϕορίζειν, velum conversionis, velum consecrationis (a episcopis virginibus datur), velum ordinationis (quod diaconissae, seu viduae dabatur)[51] – все слова, значащие: покрывать, принимать покрывало, скрывать, укрывать, покрывать лицо, надевать покрывало, и все это относится к тому, что у нас в старину называли: «покрутом», «покруткой» и что значит одновременно одежду, наряд, а также долг, обязательство, заем, обет.

Тот же Вильперт, автор лучшего исследования «о литургических облачениях в западной римской церкви», указывает на одно место в письмах блаж. Иеронима, из которого видно, что девы, при избрании своей профессии, меняли светские одежды на другие, относящиеся к отделу так называемой «столы» и характеризованные у Иеронима словами: pulla, furva, vilis, fusca, fuscior. Это и была девическая схима, σχῆμα τῆς παρϑενίας, которая обозначалась различными синонимами, выражавшими простоту одеяния по материи и по цвету. Помимо одеяния, покрывало:velum, velamen, maforte, flammeum, flamm. virginalis, ϰάλυμμα, μαϕόριον, которое епископ передавал, называя его священным покрывалом (sanctum, sacrum), посвящаемой; оно описывается Тертуллианом, как обычная одежда жен (adimple habitus mulieris), и от него ничем не отличалось, тем более, что он порицает тех, которые вместо обыкновенного покрывала пользовались шерстяной повязкой (mitra, lana), едва скрывавшей только один лоб, или головным платком (linteolum), который был так мал, что покрывал лишь темя.