Икс-30 рвёт паутину

В конце концов один из врачей сказал Фан Тхук Диню и женщине:

— У ребёнка симптомы заболевания мозга, весьма редкой болезни. Придётся взять на анализ спинной мозг. К счастью, ребёнок доставлен к нам своевременно. Опоздание в подобном случае было бы крайне нежелательным. Мы примем все меры для спасения ребёнка. Оставляйте его здесь на лечение, и пусть с ним побудет мать.

Женщина растерялась и от испуга не могла ничего сказать. Фан Тхук Динь стал её утешать:

— Вы должны смотреть за ребёнком. Вам надо остаться. Всё, что нужно передать семье, я передам. У меня машина, и это не составит труда, вы не стесняйтесь…

— У меня дома остались двое детей без присмотра, — сказала сквозь слёзы женщина. — Я не знаю, что делать… Как бы скорее сообщить об этом мужу.

— Скажите только, где он, и я немедленно разыщу его, — решительно предложил Фан Тхук Динь.

Женщина продолжала всхлипывать. Она часто моргала ресницами, слёзы по её лицу текли ручьём. Но поняв наконец, что другого выхода нет, она извинилась и попросила Фан Тхук Диня выйти с ней на улицу.

— Не знаю, как передать отцу ребёнка, чтобы он немедленно возвращался. Ну что же, придётся положиться на вас. Я не буду ничего скрывать. Мой муж работает личным охранником господина Кана, поэтому он обязан круглыми сутками быть рядом с ним. Будьте настолько любезны, спросите в резиденции Ли Лама.

Фан Тхук Динь оторопело смотрел в красивое, благочестивое лицо женщины. Может ли такое быть? Перед его взором всплыл образ неотёсанного и вечно угрюмого охранника Нго Динь Кана. Этого человека семья Нго воспитывала с детства, он прошёл специальный курс подготовки, был известен тем, что с помощью разных приёмов мог побороть подряд несколько десятков людей, и стрелял он обеими руками без промаха. Образ верзилы явно не вязался с нежной и красивой внешностью этой женщины, которая так изысканно говорит и так глубоко привязана к ребёнку. Может ли такое быть? Но факт был налицо.

Чувствуя удивлённый взгляд Диня, женщина не поднимала глаз, продолжая плакать. Голос её был исполнен внутренней боли.

— Вы помогли мне с ребёнком, — сказала она, — прошу помочь уж до конца. Я и мой ребёнок будем вечно нам признательны. Если вы не поможете, то дома мои крошки останутся без присмотра. Пойдите в резиденцию господина Кана на улице Хамнги и спросите Ли Лама.

Динь видел перед собой только её заплаканные глаза, которые стали ещё более печальными.

— Я найду его, привезу сюда, а потом доставлю домой к детям, — ответил Динь уверенно.

Он вернулся в больницу, сказал что-то врачам и быстро направился к машине. Он мчался обратно по дороге, ведущей к дому Нго Динь Кана. В машине его охватили сложные ощущения, смешанные с какой-то растерянностью, которые трудно поддаются описанию. Он радовался, что женщина успела вовремя доставить ребёнка в больницу. Но отцом ребёнка был тот мрачный телохранитель Нго Динь Кана… Печальные глаза женщины… Непроницаемое лицо охранника… Благочестивый вид, подёрнутые грустью глаза женщины… Жестокость и угловатость мужа… Но ярче всех других был образ ребёнка, захлёбывающегося от крика посреди обступивших его людей в белых халатах.

Фан Тхук Динь прибавил скорость.

Май Лан и Ли Лам

Образы супругов Май Лан и Ли Лама, как бы олицетворявшие собой черты феи и демона, преследовали Фан Тхук Диня. Он чувствовал, что здесь скрыто нечто таинственное. И вот, гонимый желанием постичь эту тайну, он навестил женщину, которая была уже дома. Май Лан оказалась умным собеседником. По выражению глаз, по обронённым словам она хорошо поняла состояние Фан Тхук Диня.

Вы, возможно, удивились, когда встретили моего мужа? Да, это мой нынешний супруг. А настоящего мужа… его нет в живых…

Она уткнулась лицом в ладони и не поднимала головы. Её хрупкие плечи задрожали. Двое старших ребятишек вышли погулять. Младший ребёнок дремал на кровати. На его щеках проступали синие прожилки.

Комната была просторной, но в ней не было ни картин, ни фотографий, отчего она казалась неуютной. Обстановка была простой: две кровати, платяной шкаф, стол, стулья. На столе стояли принесённые Фан Тхук Динем байки с молоком и фрукты. Ли Лама дома не было, он находился на службе.

Фан Тхук Динь молчал, выражая сочувствие к страданиям женщины.

— Вы такой хороший! Не знаю, как вас и отблагодарить. С вашим участием мой ребёнок спасён, — проговорила она сквозь слёзы. — Я ничего не хочу от вас скрывать. Я знаю, кто вы, но ничего. Моя история известна окружающим, известна многим. Жизнь моя кончилась давно. Со дня гибели мужа. С той поры я живу лишь ради моих детей. Двое первых — от погибшего мужа. Его кровинушки… А этот от Ли Лама, но ведь тоже мой сын, мой горемыка… Ли Лам — мой теперешний муж, но в сердце моем…

Она вновь уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Прошлое оставляет такие глубокие следы, что никакое время не в силах изгладить их в человеческом сердце.