Икс или игрек?

– Думаю, это сработает.

– Да, мадам, но это ставит вас под удар, и мне это не нравится, и я уверен, что хозяину это тоже не понравится.

– Мы уже все перепробовали. То есть все, что могли сделать под прикрытием. Мне кажется, что единственный оставшийся нам шанс – раскрыться.

– Вы понимаете, что теряете преимущество, мадам?

– Сегодня вы прямо как диктор Би-би-си, Альберт, – с некоторым раздражением сказала Таппенс.

Мужчина был несколько обескуражен и вернулся к более естественной манере разговора.

– Я слушал прошлым вечером очень интересную передачу про озерную жизнь, – объяснил он.

– Сейчас у нас нет времени на разговоры про озерную жизнь, – сказала Таппенс.

– Мне хотелось бы знать, где капитан Бересфорд?

– Мне тоже, – ответила Таппенс. В сердце ее кольнуло.

– Не в его духе исчезать, не сказав ни слова. Он уже должен был бы подать вам знак. Вот почему…

– Да, Альберт?

– Я хочу сказать, если он раскрылся, то вам лучше этого не делать.

Он помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

– Я хочу сказать, что если его раскрыли, но о вас не знают, то вам надо оставаться под прикрытием.

– Хотелось бы мне определиться… – сказала Таппенс.

– Как вы предполагали раскрыться, мадам?

Таппенс задумчиво проговорила:

– Я думала «потерять» письмо и устроить шумиху по этому поводу, сделать очень озабоченный вид. Потом его нашли бы в холле, и, скорее всего, Беатрис положила бы его там же на стол. И тогда тот, кто нам нужен, захотел бы взглянуть на него.

– И что было бы в письме?

– Ну, грубо говоря, что мне удалось определить, кто именно тот, кого мы вычисляем, и что утром я лично сделаю полный отчет. Тогда, Альберт, Иксу или Игреку придется раскрыться и убрать меня.

– Да, но ведь могут действительно убрать.

– Нет, если я буду настороже. Мне кажется, им придется заманить меня в ловушку в каком-нибудь уединенном месте. Вот тут на сцену выйдете вы – они же не знают про вас.

– Я их выслежу и застукаю на месте преступления, грубо говоря?

Таппенс кивнула:

– В этом и состоит мой план. Я должна как следует его обдумать. Встретимся утром.

III

Таппенс только что вышла из местной библиотеки с порекомендованной ей «хорошей книгой» под мышкой, когда кто-то произнес над самым ухом:

– Миссис Бересфорд…

Она с перепугу резко обернулась и увидела высокого темноволосого молодого человека с приятной, но слегка смущенной улыбкой.

– Ээ… боюсь, вы не помните меня, – сказал он.

Таппенс была очень хорошо знакома эта фраза. Она точно знала, что последует дальше.

– Я… э… однажды приходил к вам с Деборой.

Друзья Деборы! Их так много, и они для Таппенс были все на одно лицо! Некоторые темноволосые, как этот молодой человек, другие блондины, порой даже рыжие – но все отлиты по одному образцу: приятные, воспитанные, с чуть длинноватыми, по мнению Таппенс, волосами. (Но если на это намекнуть Деборе, она скажет: «Мама, не зависай в шестнадцатом году. Терпеть не могу коротких стрижек».)

Какая досада – именно сейчас напороться на одного из поклонников Деборы, да еще и быть узнанной им! Однако, возможно, удастся избавиться от него.

– Я Энтони Мардсон, – сказал молодой человек.

– О, конечно, – лживо обрадовалась Таппенс и пожала ему руку.

– Я страшно рад, что нашел вас, миссис Бересфорд, – продолжал Тони Мардсон. – Понимаете ли, я работаю вместе с Деборой, и, честно говоря, случилась одна неприятность…

– Да? – спросила Таппенс. – В чем дело?

– Понимаете, Дебора узнала, что вы не в Корнуолле, как она думала, а это довольно неприятно для вас, не так ли?

– Вот беда, – озабоченно сказала Таппенс. – Как она узнала?

Тони Мардсон произнес довольно робко:

– Дебора, конечно же, понятия не имеет о том, чем вы на самом деле занимаетесь. – Он осмотрительно замолк, затем продолжил: – Как я понимаю, важно, чтобы она ничего не знала. По большому счету я работаю в том же направлении. Меня считают всего лишь начинающим работником шифровального отдела. На самом деле моя задача – играть умеренного сторонника фашизма: восхищаться немецкой государственной системой, говорить, что сотрудничество с Гитлером не так уж и плохо, и все такое, чтобы увидеть реакцию. Понимаете ли, много чего подгнило в нашем королевстве, и нам нужно выяснить, кто за всем этим стоит.

«Да все у нас прогнило», – подумала Таппенс.

– Но как только Деб рассказала мне о вас, – продолжал молодой человек, – я подумал, что лучше поехать прямо к вам и предупредить вас, чтобы вы состряпали какую-нибудь убедительную легенду. Понимаете ли, я случайно знаю, чем вы занимаетесь и что это чрезвычайно важно. Будет фатально, если хоть какой-то намек о том, кто вы на самом деле, просочится наружу. Я подумал, что вы могли бы сказать, что приехали в Шотландию к капитану Бересфорду, или где он там еще. Вы могли бы сказать, что вам позволили сопровождать его.

– Да, конечно, – задумчиво проговорила Таппенс.

– Вы считаете, что я лезу не в свое дело? – всполошился Тони Мардсон.

– Нет-нет. Я вам весьма признательна.

– Я… ну… понимаете… мне очень нравится Дебора, – ни к селу ни к городу ляпнул Тони.