Иль Мактуб. Судьба Эмира

Она поднялась со стула, медленно, словно огромная змея, которая готовится к броску. Каждый её шаг был обдуман, каждый жест — рассчитан. Подойдя к Аят, она наклонилась и провела рукой по её волосам. Пальцы были холодные, жесткие, как у давно умершего существа.

— Сделай кое-что для меня…моя девочка — Самида попыталась сказать, но ей было очень тяжело, сегодня обрубок языка болел особенно сильно. Она стиснула зубы, чувствуя, как ненависть сжимает её. Не было возможности нормально говорить, но это не означало, что она не могла управлять. Девочка и так видела в её хрипах что-то сверхъестественное, что-то пугающее. И это было прекрасно.

Она взяла Аят за руку и медленно повела её к себе, усаживая рядом. Девочка не сопротивлялась. Почему она должна была сопротивляться? Ведь Самида всегда была рядом, всегда была её «защитницей». Ахмад никогда не заботился о ней так, как это делала тётка. Она пугала её, но и дарила утешение — этот баланс был идеально выверен.

— О... т-тц... — прошипела Самида, наклоняясь ближе к уху Аят. Девочка замерла, насторожённо прислушиваясь к этим звукам.

— Что вы хотите сказать, тётя? — Аят осторожно наощупь положила руку на плечо Самиды, чувствуя её холодную, почти ледяную кожу.

Глаза Самиды вспыхнули от ярости, но она не позволила себе дать выход чувствам. Она старалась. Столько лет старалась ради этого момента, ради этой игры, в которой теперь все они были марионетками, а она — кукловодом.

Самида осторожно потянула девочку к себе ближе, положила руку на её руку и медленно повела её пальцы к своей шее, к шрамам, что пересекали её лицо. Молчание висело между ними как тяжёлый туман. Ей не нужно было говорить, чтобы донести свою мысль. Пусть девочка сама поймёт. Пусть ощутит её ненависть, её страдания. Аят прикоснулась к её шрамам, и вздрогнула. Пальцы замерли на холодной коже, но Самида не отпустила. Она держала её крепко, как змея, обвивающая свою добычу.

— Я... понимаю, — прошептала девочка, дрожа. — Отец... Он... причинил вам боль, не так ли?

Самида кивнула. Она знала, что сила тишины сильнее тысячи слов. Вся её ненависть и месть, вся правда о том, что сделал Ахмад, впитывалась в разум Аят, как яд. Без единого слова, без необходимости раскрывать рот, она вкладывала в девочку ужасные картины — тьму, которая, как её слепота, поглощала весь свет. В её уме Ахмад был тем, кто разрушил всё. Он был не защитником, а монстром, который сломал их семьи, разрушил жизни.

Тихое шипение вырвалось из горла Самиды — это было скорее насмешкой, чем звуком боли. Её лицо исказилось в едва заметной усмешке. Она погладила Аят по щеке, словно утешая, но это был жест не любви, а власти. Всё шло по плану.

— Т... тс... — снова этот хрип. Девочка вслушалась, напряглась.

— Я сделаю всё, что вы попросите, тётя, — прошептала Аят, и Самида почувствовала, как слабая рука девочки дрожит в её пальцах. — Отец... он должен ответить за всё.

Паутина затянулась.

Самида потянулась к столу и вытащила из потайного ящика небольшой лист бумаги. Там были расписаны инструкции. Ночь. Джамаль войдёт в дом через чёрный вход. Аят должна была его впустить. Девочка не знала, что Джамаль — её дядя. Она ничего не знала, но её можно было использовать, как инструмент.

Она вложила лист в руку девочки, погладила её ладонь, затем медленно повернулась к окну. В темноте двора не было видно ничего, кроме далёких огней. Но там, в этой ночи, Джамаль уже был рядом. Он ждал сигнала. И скоро он войдёт в дом, как змея, проникнет туда, куда ему нельзя было входить, и начнётся финальная фаза.

Самида взглянула на девочку, сидящую напротив неё. В её голове крутились десятки мыслей, которые она вложила в её сознание. Ещё немного — и Ахмад падёт. Ещё немного, и вся эта «любящая семья» будет разрушена изнутри.

Аят подняла голову, её глаза были пустыми, но в этом пустом взгляде Самида увидела ярость. Ту ярость, которую она так долго взращивала.

— Иди, — прошипела она, двигая губами, но без звуков. Аят, словно почувствовав, поняла её и, дрожа, направилась к двери.

***

Джамаль

Чёрная ночь, без единого звука. Тишина, как одеяло, накрыла этот дом, но я чувствовал её. Чувствовал напряжение, которое витало в воздухе. Это был тот момент, ради которого я шёл годами. Я должен был закончить это. Всё, что принадлежало Ахмаду, должно стать моим. Я стоял у чёрного входа, скрытый тенями. Пальцы дрожали от напряжения, как натянутые струны. Я ждал этого сигнала от Аят, ждал, когда её маленькие пальцы повернут замок и выпустят меня в дом. Тьма стала моим союзником, а Самида — моей наставницей. Я научился многому за эти годы. Научился ждать. Научился убивать в нужный момент. Но на этот раз я был готов к чему-то большему.