Иль Мактуб. Судьба Эмира

Меня затопила ненависть. Но эта ненависть вдруг оказалась беззубой, беспомощной перед его словами. Как я мог продолжать ненавидеть его, если он смотрел на меня так, будто я не его враг, а брат, потерянный брат? Это выворачивало меня наизнанку. Все годы злости, ярости... Они были бессмысленными?

Ахмад осел на землю, опираясь на стену, зажимая рану. Его лицо исказилось от боли, но он не кричал. Он просто молча ждал. Ждал, что я сделаю. Что я решу. Его кровь капала на землю, медленно, капля за каплей, а я стоял, словно оглушённый. Нож лежал между нами, как символ. Как будто он вспорол наши раны…чтобы мы оба истекали кровью. Он физически, а я морально.

Я ничего не сказал. Что тут можно было сказать?

Я повернулся и ушёл. Я больше не мог здесь оставаться. Все мои слова, все мои действия — они вдруг стали бессмысленными. Ахмад не ударил в ответ. Он... предложил мне руку, когда я был готов воткнуть ему нож в сердце.

Я не мог его убить.

***

Вика

Я не могла дышать. Всё, что происходило перед моими глазами, казалось каким-то безумным сном, кошмаром, из которого невозможно выбраться. Я вела к нему врачей. Скорая помощь приехала вместе с реаниматологами. Они подняли Ахмада на носилки, быстро отнесли к машине. Я ехала вместе с ним.

— Ахмад! — моё сердце разрывалось от ужаса. Он поднял на меня взгляд. Его глаза были полны боли, но не той, что приносит физическая рана. Это была боль глубже, боль, которая уходила корнями в самую душу.

— Ты... не должна... была это видеть, — прохрипел он, с трудом дыша.

— Замолчи, — прошептала я, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. — Не смей умирать, слышишь? Ты не можешь оставить меня... не сейчас. Не сейчас, когда я почувствовала себя счастливой…Ахмад!

Я смотрела на его лицо, его глаза были прикрыты, дыхание неровное. Его кожа побелела от потери крови, но он ещё держался. Я прижала его голову к своей груди, будто это могло удержать его здесь, в этом мире. Мои руки касались его волос, его лица, я гладала его, пытаясь успокоить и себя, и его.

— Ты нужен мне, — прошептала я, мои слова сливались с моими слезами. — Не смей умирать, Ахмад.

Его рука нашла мою, и он сжал её, слабое движение, но я почувствовала в этом обещание. Обещание, что он не сдастся.

— Я с тобой, — тихо выдохнул он. Его голос был слабым, но полным силы. Силы, которой я могла только восхищаться.

Я наклонилась и осторожно поцеловала его в лоб, чувствуя, как он тяжело дышит под кислородной маской. Его глаза закрылись, но он был со мной. Он держался.

— Я тебя не оставлю, — прошептала я снова, крепче прижимая его к себе.

Эта ночь ещё не закончилась. Борьба за него только началась.

Глава 24

Я сидела у его постели, сжимая холодную, тяжелую руку Ахмада. Всё вокруг словно замерло, погрузилось в странную пустоту, тишину, в которой не было места даже моему дыханию. Каждый раз, когда я пыталась вдохнуть, воздух будто застревал в горле, не позволяя мне двигаться, не давая мне дышать. Я смотрела на его лицо. Бледное. Чужое. Мёртвое? Господи, нет… Я не могла себе это представить. Не могла поверить, что этот мужчина, этот сильный, жестокий, властный человек сейчас лежит на грани жизни и смерти, почти без движения, только с едва заметным дыханием. Его грудь с трудом поднималась и опускалась, и каждый раз, когда я замечала это движение, у меня внутри поднималась волна паники.

— Он слишком ослаблен, — сказал врач. Его голос доносился как сквозь воду, словно я была под куполом, и звуки доходили до меня искажёнными, глухими. — Мы делаем всё возможное. Но вероятность…

— Нет, — прошептала я, но мой голос не был больше, чем шёпот. — Нет, он выживет.

Я не могла позволить этим словам проникнуть в реальность. Не могла позволить себе даже на секунду поверить, что Ахмад может умереть. Ведь только что… только что он был рядом. Только что я ещё чувствовала его тепло, его присутствие, а теперь он лежал здесь, на этой проклятой больничной кровати, и я не знала, выживет ли он.

— Госпожа, вам надо отдохнуть, — врач снова обращался ко мне, но его слова казались бессмысленными.

Отдохнуть? Как я могу уйти отсюда, когда Ахмад… когда он может умереть? Когда этот мир может разорваться на части, если его больше не станет? Я сжала его руку сильнее, как будто от этого зависела его жизнь. Как будто моё прикосновение могло удержать его здесь, на этой стороне, в этом мире. Мои глаза были сухими. Я не могла заплакать, не могла даже облегчить свою душу слезами. Всё во мне было натянуто до предела, каждый нерв кричал от боли, и я не знала, как это остановить. Ахмад выглядел так... безжизненно. Его кожа была белее, чем когда-либо, почти полупрозрачной. Шрамы на его лице стали темнее, резче очерчивая его черты. Его губы были пересохшими, а глаза закрыты, как будто он был уже где-то далеко, вне моего досягаемого мира.

— Ахмад… — прошептала я, наклоняясь к его лицу, как будто он мог меня услышать. — Ты не можешь умереть. Не смей… Не смей оставлять меня.