Иль Мактуб. Судьба Эмира

Медленно я подняла голову, чтобы взглянуть на водителя, и моё сердце замерло. Лицо, которое я увидела, не принадлежало человеку, который обычно возил меня. Это было лицо Джамаля.

Его взгляд был холодным, как ледяное лезвие ножа. Всё внутри меня оборвалось в ту секунду, но я не успела даже вскрикнуть — слишком поздно. Джамаль резко развернулся ко мне, и прежде чем я успела что-либо сделать, его рука быстро взметнулась вперёд, и влажная, вонючая тряпка накрыла моё лицо.

— Нет! — захрипела я, пытаясь сопротивляться.

Но запах был слишком едким, слишком сильным. Глаза защипало, лёгкие наполнились резким, удушающим ароматом. Я попыталась вырваться, но мои руки уже ослабели. Я почувствовала, как силы покидают меня. Моё тело становилось ватным, а мир вокруг расплывался, как в тумане. Джамаль смотрел на меня сверху вниз, не мигая, как хищник, который поймал свою добычу. Его лицо было холодным, бесстрастным, и это пугало меня больше всего. Я пыталась поднять руки, но они будто не слушались, как будто я стала пленницей своего собственного тела.

— Ты больше никуда не пойдёшь, — тихо, почти шёпотом, произнёс он, и его голос был полон мрачной решимости.

Мир вокруг меня начал кружиться. Я почувствовала, как всё становится расплывчатым. Последнее, что я смогла уловить, это его взгляд — холодный, безжалостный, решительный. А затем я ушла в пустоту, в темноту, которая накрыла меня с головой.

***

Когда машина остановилась, меня бросило вперёд, и ремень безопасности врезался в плечо. Голова закружилась, и я с трудом могла соображать. Глухой стук дверей, шаги по гравию… я медленно начала приходить в себя, но всё вокруг было туманным, словно реальность смазалась, потеряв свои чёткие границы.

Джамаль. Имя пронзило меня, как тысячи острых лезвий. Он увёз меня. Всё это — часть его игры. Я попыталась приподняться на сиденье, но не смогла — руки были связаны слишком туго, верёвки впивались в запястья, вызывая пульсирующую боль. Джамаль схватил меня, как беспомощную игрушку, и теперь я была заперта, обездвижена, лишена возможности хоть как-то защититься. Дверь резко распахнулась, и его лицо, освещённое тусклым светом от фар, появилось передо мной. Я почувствовала его ледяной взгляд, холодный, как пустынные ночи. Он молчал. Его молчание было хуже любых слов — в этом молчании я слышала приговор.

— Ты — подарок, — сказал он тихо, его голос резал воздух, как лезвие ножа. — Подарок для той, кто по-настоящему тебя ненавидит.

Меня вытащили из машины с такой силой, что я едва не упала. Ноги подкашивались, но Джамаль быстро схватил меня за локоть и потащил к зданию, похожему на заброшенный особняк. Тяжёлый запах сырости и плесени ударил в нос, и я закашлялась, но он не дал мне времени прийти в себя.

— Где мы? — мой голос прозвучал тихо, хрипло, словно я сама себе не верила. — Что ты делаешь?

Он не ответил. Только крепче сжал мою руку и почти поволок меня внутрь. Двери захлопнулись с грохотом, как будто закрылись ворота в ад. Мы оказались в длинном коридоре, стены которого были облезлыми, краска местами потрескалась, будто дом давно заброшен. В голове билась мысль: Самида жива. Он ведет меня к ней. Больная тётка Ахмада, которая пыталась разрушить всё, что было у нас, должна была умереть, но... она здесь. И я — её подарок. Мы остановились перед большой деревянной дверью, и Джамаль резко открыл её, вытолкнув меня вперёд. Я оступилась, чуть не упала, но удержала равновесие. Передо мной была пустая комната с одной маленькой лампочкой, которая тускло освещала пространство.

— Оставайся здесь, — его голос был безэмоциональным. — Скоро к тебе придут.

Он повернулся и вышел, оставив меня одну. Дверь захлопнулась с таким звуком, как будто за мной навсегда захлопнулись ворота этого мира. Тишина в комнате угнетала. Я прижалась к холодной стене, чувствуя, как сковывает всё тело — страх, боль, ужас. Неужели это конец? Неужели Джамаль привез меня к этой старой твари?

Ахмад… сердце сжалось от боли. Он был в больнице, беспомощный, а я здесь, и ничем не могу помочь. Нет! Я не могла позволить этому случиться. Я должна была бороться. Я должна была спасти его. Внезапно дверь скрипнула. Я вздрогнула, как загнанное животное. В проёме возникла фигура. Я увидела её лицо — Самида. Она стояла в дверях, одетая во что-то похожее на длинное чёрное платье. Её глаза были наполнены ледяной злобой, а на её губах играла мерзкая усмешка.

— Привет, дорогая, — её голос был глухим, жутким, с нотками неестественной хрипоты. Самида медленно зашла в комнату, её движения были плавными, почти хищными. — Как поживаешь в роли подарка?

Моё сердце упало куда-то в пропасть. Я не могла дышать. Это был кошмар. Настоящий кошмар.

— Ты... ты должна быть мертва, — прошептала я, не веря собственным глазам. — Ахмад… он казнил тебя!

Её смех вызвал на моей коже мурашки. Он был пронзительным, злым, полным издёвки.